— Я спал бо́льшую часть математики, — отвечает Ал. — Это был первый урок!
Что, если опасность затаится на время… что, если она проявится через много лет и я даже не замечу ее приближения?
— Трис. — Кристина щелкает пальцами у меня под носом. — Ты здесь?
— Что? Что случилось?
— Я спросила, не помнишь ли ты, чтобы мы ходили на одни уроки, — повторяет она. — В смысле, без обид, но я бы, наверное, тебя не запомнила. Все альтруисты казались мне одинаковыми. То есть они и сейчас кажутся мне одинаковыми, но ты больше не одна из них.
Я смотрю на нее. Как будто я нуждаюсь в напоминании.
— Извини, если обидела, — добавляет она. — Я привыкла говорить все, что приходит на ум. Мама часто повторяет, что вежливость — это ложь в красивой упаковке.
Я издаю короткий смешок.
— Наверное, поэтому наши фракции редко общаются.
Правдолюбие и Альтруизм не непримиримые враги, как Эрудиция и Альтруизм, но избегают друг друга. По-настоящему Правдолюбие не терпит Товарищества. Правдолюбы говорят, что те, кто превыше всего ценит покой, обязательно обманут, лишь бы не мутить воду.
— Можно к вам? — Уилл барабанит пальцами по столу.
— Что, не хочешь тусоваться со своими дружками-эрудитами? — удивляется Кристина.
— Они не мои дружки. — Уилл ставит тарелку на стол. — То, что мы были в одной фракции, еще не означает, что мы ладим. К тому же Эдвард и Майра встречаются, и я не хочу быть третьим лишним.
Эдвард и Майра, оставшиеся переходники-эрудиты, сидят в двух столах от нас, так близко, что стукаются локтями, разрезая пищу. Майра прерывается, чтобы поцеловать Эдварда. Я осторожно наблюдаю за ними. До сих пор я всего несколько раз видела, как люди целуются.
Эдвард поворачивает голову и прижимается губами к губам Майры. Я выпускаю воздух сквозь сжатые зубы и отворачиваюсь. Часть меня хочет, чтобы им сделали замечание. Другая часть с ноткой отчаяния задумывается, каково это — ощущать прикосновение чужих губ.
— Обязательно выставлять себя напоказ? — спрашиваю я.
— Она просто поцеловала его, — хмурится Ал. Когда он хмурится, густые брови касаются его ресниц. — Можно подумать, они голые.
— Поцелуи — не то, чем занимаются на людях.
Ал, Уилл и Кристина с пониманием улыбаются.
— Что? — спрашиваю я.
— Это в тебе Альтруизм говорит, — поясняет Кристина. — Остальные не против капельки нежностей на людях.
— Вот как? — Я пожимаю плечами. — Что ж… наверное, мне придется с этим смириться.
— Или можешь оставаться фригидной. — Зеленые глаза Уилла лукаво блестят. — Ну, знаешь. Если хочешь.
