Никто не возразил ей. Только ветер свистел на открытой земле.
— Я не уверен, что это так, Джен, — мягко сказал сестре Ричард.
Она скрестила руки и отвернулась, смотря в сторону Столпов Творения.
Кэлен могла понять, что она чувствует. Она знала, каково это — когда тебя отвергают все, кто не похож на тебя. Многие считали Исповедниц чудовищами. Кэлен знала, что, при возможности, ее изгнали бы за то, что она Исповедница.
Но даже понимая чувства Дженнсен, Кэлен не могла с ней согласиться. Гнев девушки в отношении тех, кто изгнал из мира таких же, как она, был праведным. А, злясь на Ричарда и других близких ей людей за то, что они обладали даром, она была несправедлива к ним.
— Сколько человек ждет тебя в холмах? — обратился Ричард к Оуэну.
— Не больше сотни.
Ричард разочарованно вздохнул.
— Ну что ж, что есть, то есть. Посмотрим, может, их станет больше. Я хочу, чтобы ты привел их. Приведи их ко мне. Мы будем ждать здесь твоего возвращения. Я решил, что это будет нашим местом сбора, и отсюда мы претворим в жизнь план по изгнанию Ордена из Бандакара. Мы поставим лагерь недалеко от перехода. Деревья защитят его, скрыв от глаз врага.
Оуэн проследил взглядом за рукой Ричарда. Он был смущен и расстроен.
— Но лорд Рал, это ты должен принести нам свободу. Почему ты не пойдешь со мной к людям, если хочешь их видеть?
— Потому что считаю это место более безопасным, чем холмы, о которых, возможно, знает Орден.
— Но Орден не знает, где прячутся мои люди.
— Ты себя обманываешь. Люди Ордена жестоки, но не идиоты.
— Но если они знают, где мы прячемся, то почему не придут выгнать нас?
— Еще придут, — ответил Ричард. — Когда потребуется, придут. Твои люди не представляют угрозу Ордену, поэтому он и не торопится захватить их. Но рано или поздно они сделают это, потому что им не нравится думать, что кто-то может избежать власти Ордена. Я хочу, чтобы твои люди были здесь. Пусть Орден думает, что вы ушли, убежали, и прекратит следить за вами.
Оуэн обдумал его слова.
— Ну тогда я приведу их, — согласился он.
Том стоял недалеко от дальнего края статуи, дав Дженнсен возможность побыть одной. Девушка была рассержена, и он подумал, что лучше ее пока не трогать. Казалось, Том чувствовал вину за то, что был рожден с искрой дара, которая позволяла ему видеть магию и дала право таким людям, как он, изгнать людей, лишенных дара, как Дженнсен.
— Том, — позвал Ричард. — Я хочу, чтобы ты пошел с Оуэном.
Дженнсен, все так же сложив на груди руки, повернулась к Ричарду.
