– Ну а насчет наказания? – спросил Хенгрист. – Что ты предлагаешь?
– Когда Карранд Блэк согласился ввозить корень, мы обещали ему защиту и присвоили статус Слуги Церкви. Его убийство, таким образом, можно рассматривать как…
– Короче, предлагаешь повесить убийцу на Дуб? Мюртан чуть пожал плечами.
– Я не знаю, что Блэк не поделил с этим человеком и кто виноват. В данном случае это не имеет значения. Мы дадим нашим поставщикам понять, что покушение на их жизни есть богопротивное преступление. И возмездие будет жестоким. Это удовлетворит их и придаст им уверенности.
Благой Магистр Хенгрист кивнул.
– В твоих словах есть смысл, Годвин. По-хорошему, нам, конечно, следовало бы поставить убийцу перед церковным судом. Но если мы все равно признаем его виновным, то это лишняя волокита. А мы признаем – ради блага Церкви и Друина. К полуночи его голова должна болтаться на Дубе. Поставщики будут довольны… и Ню’ктерин тоже, уж если на то пошло. – Старый Магистр поднял палец. – Однако я советую сперва допросить убийцу. Мы должны знать все о его связях с Блэком. Возможно, это не имеет никакого отношения к делу, тем не менее… Ну а затем – вынесем обвинительный вердикт.
– Стало быть, – сказал Мюртан, – на том и порешим? Никто не возразил.
Всю ночь Баллас провел в тесной камере. Несмотря на усталость и бурные события прошедшего вечера, он так и не сумел уснуть. Сперва мешала ярость: Баллас мечтал отомстить Карранду Блэку. Это из-за купца он оказался в кандалах, в каменном мешке, пахнущем мочой и страхом других людей. Если бы Блэк не задумал отобрать диск – остался бы жив. А Баллас был бы сейчас на свободе.
Купец заслужил наказание. Какая жалость, право, что он уже мертв. Баллас с удовольствием убил бы его еще раз – и не один. Он мысленно восстанавливал в памяти каждую деталь ночной схватки. Воображал, как кинжал проникает в тело купца все глубже и глубже… Теперь Баллас сожалел, что всадил клинок ему в сердце. Надо было опустить немного ниже, неторопливо вводя Блэку под ребра. Тогда купец умер бы не так быстро… Валялся бы на земле, корчась, как раздавленное насекомое.
В конце концов ярость Балласа померкла. Навалилась слабость. Он принялся размышлять о собственном будущем. Его будут судить за убийство. Если признают невиновным – он выйдет на свободу, но если осудят – смерть неминуема. Баллас принялся размышлять о казнях, известных в пределах Друина. Возможно, его повесят на площади Соритерата. Или положат на деревянную колоду – и палач в красной маске отсечет голову ударом топора. А хуже всего – казнь в клетке. Клетка эта, сделанная из толстых стальных прутьев, подвешивалась над городскими воротами, и заключенный в ней человек был обречен на медленное умирание от голода, ветра, дождей и морозов…
