Скилганнон, подойдя, увидел скорбь в глазах Гревиса, и сознание собственной вины придавило его.
— Прости меня, Гревис, — со слезами сказал он.
— Я и правда урод, что уж там. — Гревис, отвернувшись, устремил взгляд за окно.
— Ты не урод. Ты мой друг, и я люблю тебя. Прости меня, и пойдем домой. Ну пожалуйста, Гревис.
— Полно, дурачок. Конечно же, я тебя прощаю. Гревис встал из-за стола, и Скилганнон только теперь осознал, как тихо стало в трактире. Какой-то остролицый человечек злобно смотрел на них с Гревисом.
— Мало нам одного было, так теперь еще и его красотки сюда таскаться начнут.
— Скилганнон опешил.
— Пойдем, Олек, — сказал ему Гревис. — За вещами я зайду потом.
— Хорошая взбучка, вот что тебе требуется, — прошипел человечек, приближаясь к ним.
— А тебе не мешало бы помыться. И не ешь так много лука. Твое дыхание быка способно свалить.
Тот взмахнул кулаком, но Гревис отклонился, и удар прошел мимо. Задира потерял равновесие, наткнулся на подставленную ногу Гревиса и рухнул на стол, а оттуда на пол.
— Ты меня этому научишь? — спросил Скилганнон, когда они вышли наружу.
— Само собой.
У ворот дома Скилганнон остановился,
— Мне правда очень жаль, Гревис. Молаира сказала, что раны от слов не всегда заживают, но твои ведь заживут, да?
Гревис взъерошил ему волосы.
— Уже зажили, Олек. А отчего это у тебя щека распухла?
— Спериан дал мне оплеуху.
— Тогда тебе, пожалуй, и перед ним следует извиниться.
— Но это он меня ударил!
— Спериан — добрейший из людей и страдает от содеянного им куда больше, чем ты от пощечины. Найди его и помирись с ним.
Спериан поливал рассаду в ящиках.
— Ну что, привел его назад? — спросил он.
— Да. Я извинился, и Гревис меня простил.
— Вот и хорошо. Отец бы тобой гордился.
— Я хотел сказать…
— Не говори ничего, мой мальчик, лучше помоги мне с рассадой. Поставим ее так, чтобы утром была на солнце — вон там, у западной стены.
— Тебе никогда больше не будет стыдно за меня, Спериан. Никогда.
Садовник посмотрел на него с любовью и потрепал по плечу.
— Бери вот эти два ящика, только осторожно, чтобы земля не высыпалась.
Скилганнон и теперь, десять лет спустя, чувствовал комок в горле, вспоминая эту ночь. Встав, он в последний раз взглянул на долину и пошел назад, к своим спутникам.
Брейган спал, но Рабалин сидел рядом с лошадьми, держа поводья в руках.
— Ложись спать, — сказал ему Скилганнон. — Чего ты их держишь? Кто-то хотел увести их?
— Нет, но я все равно решил посторожить.
