— Нет такой лжи, которая была бы хуже того, что произошло на самом деле.
Друсс подозвал служанку и заказал то, что было в наличии — яичницу с солониной.
— А ты что будешь? — спросил он у Скилганнона.
— То же, что и ты.
Друсс подлил себе вина и помолчал, глядя в окно.
— О чем ты думаешь? — спросил Скилганнон.
— Вспоминаю старых друзей. Особенно одного, Бодасена. Великий был воин. Мы сражались вместе с ним вот на этой самой земле. Несгибаемый солдат и настоящий друг. Я часто о нем думаю.
— Что сталось с ним после?
— Я убил его при Скельне. Сделанного не воротишь, но и не сожалеть о нем я не могу. Мальчонка говорит, ты одно время был монахом. Брат Лантерн, так он тебя называет.
— Человека всегда тянет испробовать что-то новенькое.
— Не шути над этим, паренек. Что привело тебя в монастырь — вера или чувство вины?
— Скорее вина, чем вера, — признался Скилганнон. — Хочешь прочитать мне мораль по этому поводу? Друсс рассмеялся, искренне и непринужденно.
— В этом меня никто еще не подозревал, парень, ни разу за всю мою долгую жизнь. Тот, кто машет топором, в проповедники не слишком годится. А ты что, хотел бы выслушать мои наставления?
— Нет. Того, что я уже не сказал бы сам себе, никто другой мне не скажет.
— Ты все еще состоишь в наашанской армии?
— В Наашане я вне закола. Королева хочет моей смерти. Ты слышал, что за мою голову назначена большая награда.
— Значит, здесь ты не в качестве шпиона?
— Нет.
— Уже легче. — Друсс снова выпил кубок до дна, и Скилганнон улыбнулся.
— Рабалин говорил, что ты намерен посостязаться с тем дренаем, кто кого перепьет. Не рановато ли ты начал?
— Это так, чтобы приготовиться, лентрийское красное, я его два месяца в рот не брал. А ты, я вижу, совсем не пьешь?
— Стараюсь. Как выпью, сразу ввязываюсь в спор.
— Да, с таким мастером, как ты, спорить опасно. Я слыхал о тебе и королеве-колдунье. Говорят, ты был ее телохранителем.
— Был — в те дни, когда на нее охотились. Тогда мы с ней были друзьями.
— Говорят, ты любил ее.
— Это слабо сказано. Я думаю о ней, когда бодрствую, и грежу о ней, когда сплю. Она необыкновенная женщина, Друсс: отважная, умная, талантливая. — Скилганнон помолчал немного. — Все эти эпитеты так плохо отражают действительность, что больше похожи на оскорбления. Я назвал ее отважной, но это не дает о ней никакого понятия. Я не встречал никого храбрее ее. В битве при Карсисе, когда левый фланг обратился в бегство, а центр трещал, генералы советовали ей оставить поле боя. Вместо этого она надела доспехи и выехала на самую середину, где все могли ее видеть. И победила — победила вопреки всякой вероятности.
