Заводила, пошатываясь, входит в местный универсам, вываливая на прилавок у кассы всю собранную в кружку мелочь. Затем, приветственно и лениво махнув кассирше, устремляется в недрища винных полок. Возвращается оттуда вскоре, держа за горла три стройных бутылки с красным вином, будто мародер – убиенных куриц за свернутые шеи. Кассирша невозмутимо отсчитывает нужную сумму, сдачу сгребает бомжу обратно в кружку, аккуратно запаковывает бутылки в фирменный пакет от магазина и с «мерси-и» вручает покупочку бомжу. Бомж вываливается из универсама и устремляется к коллегам, ждущим на противоположной стороне улицы. Поставив кружку со сдачей на край мостовой, они раскупоривают бутылки и присасываюся к горлышку. Собаки лежат рядом, вывалив языки и шевеля боками – жарко. Тут же скомканные пестрые одеяла.
* * *
АЛЖИРЦЫ. Алжирцев в Тулузе я видела немного, однако есть несколько арабских кафе (Petit Pacha и др.), на одном из которых я с трудом разобрала до боли знакомое по питерским ларям слово «шаверма». Стоит эта радость у нас 5 тысяч, а в Тулузе – 25 франков (!) В сквере на площади Вильсона, недалеко от Капитолия, алжирские старики подолгу сидят на лавочке, переговариваясь между собой.
Алжирцы практически не смешиваются с местным населением. Во всяком случае, я не видела арабских парней с французскими девушками, арабских девушек с французскими парнями. Арабские женщины, как и у нас, ходят, до глаз закутанные в платки.
* * *
ЦВЕТНЫЕ. То, чего мне не хватает в России, – многоцветье лиц. В отличие от арабов, негры смешиваются со здешними белыми в любых пропорциях и соотношениях, порождая исключительно красивых людей. Даже не берусь описывать красоту цветных девушек в Тулузе. На них можно смотреть без конца. Чем и занимаются французы, сидящие в кафе и глазеющие на улицу, а также алжирские дедушки, обсевшие сквер Вильсона.
Вьетнамцы тоже есть и тоже довольно легко растворяются среди аборигенов.
На Страсбургском бульваре, среди выплеснувшегося на улицу торжища, имеются несколько прилавков, где очень черные негры продают связки поясов, погремушек, звонких индейских барабанов и странные струнные инструменты, сделанные из чего-то вроде высушенной тыквы.
* * *
ДВЕ ТВЕРДЫНИ. – Жак уехал в Страсбург, объяснив, что в Монсегюр попасть невозможно.
Что в Монсегюр попасть невозможно – это мне объяснили в четырех местах на всех возможных языках и с помощью наглядных пособий (географических карт, расписаний движения поездов и автобусов). Во-первых, в «офис де туризм». Там действительно организуют поездки по местам боевой славы катаров. Одна экскурсия уехала 15-го июня, следующая намечается только на 12 июля, а всего их четыре за лето. Да и дорого это, m-lle. Во-вторых, об этом сказал Жак. В-третьих, то же самое твердили в справочном на железнодорожном и автобусном вокзалах. Да, до Фуа ходит поезд. И автобус. Но дальше – только если у вас есть автомобиль… Пешком? Нет, пешком дойти невозможно, очень далеко. Автостопом? M-lle, одинокая женщина не должна путешествовать автостопом, особенно такой бель-жён-фий-рюс (хорошенькая русская девочка), как вы…
