Дорога в Монсегюр | страница 24
– Бонжур, месье.
Негр сразу сообразил, в чем дело, и принес фольгу.
Когда моя проблема с пленкой была отчасти решена, я с облегчением вздохнула и попросила стакан красного вина. Служащая неодобрительно хмыкнула: девушка и пьет с утра красное вино!
А негру это понравилось. Он подсел ко мне и сообщил, что зовут его Гомер (ну как еще могут звать негра!), что он служил прежде в национальной гвардии.
Гомер принадлежал к числу чудаковатых «старых капралов», отставников, которые любят, выпив, бурно общаться с молодыми солдатами и девушками, поучать, отпускать шуточки и, в общем, служить посмешищем.
Вообще же Гомер – личность довольно популярная в пабе и окрестностях, в чем я убедилась быстро. Мы с ним разговаривали и пили красное вино. Гомер угощал меня. Я пила и не пьянела, хотя обычно красное вино здесь хорошо ударяет в голову.
Потом подъехала машина и выгрузила пять молодых солдат и сержанта. Гомер, извинившись, оставил меня и жадно набросился на солдат. Пока они обедали и курили, Гомер прохаживался перед ними, вызывая снисходительно-добродушные усмешки, паясничал, вещал, словом, развлекался на свой лад.
Наконец Гомер показал мне одного хмурого толстяка из местных жителей (толстяк сидел в глубине паба и неторопливо накачивался пивом). Этот человек собирается сейчас ехать в Тулузу, так он тебя подвезет. Подожди немного, сейчас он закончит обедать и непременно подвезет тебя.
Спустя полчаса толстяк, отдуваясь, вышел из паба и махнул мне рукой. Я встала и под ехидными взглядами солдат пошла за ним к машине. Толстяк без улыбки повез меня на площадь Раймона Альфаро, чтобы я могла полюбоваться видами Авиньонэ – я оценила его тактичную, скупую заботу. Затем он подвез меня к синему указателю, где было написано «сито де катар», и очень серьезно объяснил, что именно отсюда пошла катарская война.
Миф, поведанный мне толстяком, был таков. Здесь, на этом самом месте, катары убили зловредного кюре, после чего франки рассердились и пошли штурмовать Монсегюр, где и поубивали всех катаров-патриотов во главе с графом Раймоном.
Завершив рассказ, толстяк повторил его еще несколько раз, затем убедился в том, что я все поняла (он заставил меня пересказать услышанное), строго поглядел на меня и полез обратно в машину. И мы поехали в Тулузу.
Мимо проносились поля, маки, колосья, холмы, виллы со щьенами. Толстяк рассказал, что он – архитектор и много лет работал на Мартинике. После этого он поставил кассету с латиноамериканской музыкой. «Гуантанамера» в исполнении Дина Рида и прочее звучало странновато здесь, среди холмов Лангедока.