— Мы посадим Рэндалла играть с ним в шахматы, — сказала она. — И посмотрим, что из этого получится.
— Последнюю руку бы отдал, чтобы посмотреть, — хмыкнул Кеннет.
Но это означало, что в библиотеку она больше не пойдет. Задернув полог, она с отвращением отодвинула от себя книгу, которой касались его руки, погасила лампу, свернулась под крытыми сукном овчинными одеялами, уместившись едва на четверти необъятных просторов своего ложа.
Со всей силой оскорбленной в лучшем чувстве женщины, помноженной на всю мощь жившего в ней волшебства, она воздвигла меж ним и собою огненную стену. «На костре ты меня получишь!» Только церковь защищает Уриена Брогау от Рэндалла. Только Рэндалл защищает ее от церкви. Рэндалл, который ярче золота и звонче серебра. Она всхлипнула и заснула с его именем на устах.
Стояла отвратительно серая, слякотная и скучная зима.
7. ВЕНОНА САРИАНА НАНОСИТ ОТВЕТНЫЙ УДАР, ИЛИ ДА ПОРАЗИТ ТЕБЯ ГОСПОДЬ ЦЕЛЛЮЛИТОМ!
Ничто, как будто, не случилось. Аранте, как и прежде, приходилось разбираться в хитросплетениях дворянского наследования, привычно лавируя в поле действия разнонаправленных сил, а в качестве отдыха принимать участие в зимней охоте по хрусткому снегу, где король и его нотабли тешили тело молодеческой забавой.
Для королевской охоты выбирался, как правило, солнечный день с умеренным морозцем. Выезжали на охотничью дачу толпой, тесным кругом приближенных, попасть в который было золотой мечтой всей дворянской молодежи. Громко и сбивчиво толковали о специфике, дышали паром, нянчились со своими собаками, вечерами пили вино у камина, днем пили вино прямо на улице, сидя в сбитых из снега и залитых водой креслах, на которые набрасывали ковры или меха. Пили «Драконью кровь» и «Львиное молоко», и в качестве экзотики — какую-то совершенно невозможную горилку с привкусом дыма. Никогда прежде она не уходила спать настолько пьяной. Аранте запомнились эти дни прикосновением к щекам воротника дамской беличьей шубки, интригующим положением единственной дамы в исключительно мужской компании, тяжестью и запахом медвежьей дохи Рэндалла, которую он оставлял ей держать, отправляясь куда-то с рогатиной, по колено в снегу, утолять свою страсть победителя. На солнечной стороне охотничьей дачи звенела капель, превращая края крыши в изысканные ледяные кружева. Внешне нотабли проявляли по отношению к ней галантность, обусловленную присутствием короля, но тем, что было ей дано сверх обычного, Аранта почти физически ощущала их гадливость и страх, как будто их вынуждали касаться гадюки.
