Асандр сознавал себя в ловушке. Шелковые путы Владычицы Апатура давили не хуже ременных арканов степняков.
-- Утешься, -- жрица тонкими пальцами повернула его лицо и заставила смотреть на себя. - Если Великая Мать что-то отбирает в одной жизни, она ровно столько же отдает в другой. Все несчастья, которые выпадут Гекатею, отплатятся ему. Триединая ничего не забывает.
Женщина с силой притянула Асандра к себе, и он почти против желания, стал отвечать на ее поцелуи.
-- Люби меня, мой прекрасный Торгетай, -- шептала она, -- Люби сейчас, пока я рядом. Я хочу зачать от тебя во славу Апатуры великое жертвенное дитя.
Касаясь ее коленей, Асандр чувствовал, как они холодны. Словно снова покрываются змеиной чешуей.
V
Жара стояла адская. Аж воздух гудел. Степь не дышала, выжженная солнцем. Особенно здесь, у вала. В конце осени такой зной грозил в одночасье смениться резкими холодами. Это пугало армию архонта, налегке выступившую в поход.
Кое-где над насыпью высились руины старых укреплений из базальтовых блоков. Теперь такие огромные камни никто бы не поднял. Говорят, их притащили сюда великаны. На одном из столбов было высечено грубое изображение Совы -- древнего демона, преследовавшего мужчин.
И ворота, на которых красовалась ночная птица, и весь холм, увенчанный остатками стены, назывались Совиными. Они дальше других укреплений были выдвинуты на юг, словно вход в иное царство.
Веками остатки валов служили яблоком раздора между народами, кочевавшими по разные стороны от них. Ничего удивительного, что в один прекрасный день царица Тиргитао, озлобленная на архонта за предательство, решила нанести удар. Ей не казалось, что она бьет первой. Войны за валы были такими старыми, что каждый мог выставить к соседям кровавый счет.
Меотянки перешли незащищенные броды у Нимфея, сожгли город и, разделив войско на два рукава, двинулись к Пантикапею, чтоб отрезать армию эллинов от столицы и зажать на валах.
Делайсу выпало оборонять злополучный Совиный холм. Здесь и он сам, и его отряд гоплитов попали в подчинение к Асандру Большому, который сразу забрал все командование себе. Делайс ничем не выдал своего раздражения. Он понимал: Асандр опытный воин и сейчас не время меряться амбициями. Нужно было еще кое-как ободрить товарищей. О Совином ходила недобрая слава, и гоплиты шли туда неохотно. Говорили, земля здесь не благоволит мужчинам, и все, кто приходят сюда с оружием -- гибнут. Правда или нет -- сын архонта не знал, но еще с детства помнил: именно под этим холмом они с друзьями находили множество костяков с отрубленными кистями рук, целые ямы черепов, медные двойные топоры и костяные фигурки богинь с золотыми змеями в руках.
