– Дурак, Зарудный, совсем спятил?!
– Пигалица… – сказал Славка жалобно. – Успеешь на свою математику…
Руки у него были взрослые – жилистые, твердые и в то же время красивые, с длинными пальцами. Славка закончил музыкальную школу.
– Что ты меня так гладишь все время, как будто я тебе кошка?
– А как тебя гладить, пигалица?
– Никак, пусти…
Он не позволил ей встать. Наоборот, навалился сверху и снова полез целоваться. Лидка решила минуточку потерпеть – когда-то ведь он отстанет?! А на будущее надо будет учесть: Зарудный – дурак…
Но Славка не думал отставать. Наоборот, сунул руку Лидке под юбку, а этого она не собиралась терпеть ни в коем случае.
– Одурел?! Сейчас как заору…
– С чего бы тебе орать? Глупенькая, что ли?
– Пусти!
– Да перестань…
– Пусти, говорю!
Она все еще надеялась на его благоразумие и не решалась вырываться всерьез. И заорать тоже не решалась, а потом уже было поздно, потому что Славка зажал ее рот своим ртом, и трудно стало не то что издавать звуки – дышать. А когда он принялся стаскивать с нее колготки и сделалось ясно, что происходящее не игра, у Лидки вдруг не оказалось сил. Теперь она вырывалась еле-еле, и Славке, вероятно, казалось, что девчонка сопротивляется только для виду.
– Пус…ти… иди… от…
В дверь постучали.
Новый ужас придал Лидке силы. Она вырвалась. На четвереньках отползла в сторону, натянула колготки, судорожно одернула юбку. Губы ее горели и саднили, казалось, рот разорвали до ушей, как у клоуна.
– Зарудный, открой, пожалуйста. Я знаю, что ты здесь!
Голос завучихи, и достаточно нервный.
– Зарудный, открой сию секунду!
Лидка затравленно огляделась. Под стеллажами не спрячешься, дверь в специальный зал заперта на кодовый замок. И Славка струсил, видать, вон как побледнел, даже губы трясутся.
– Си-ю се-кун-ду! Или будут неприятности, слышишь?!
Стук каблуков по паркету, еще чьи-то голоса. Сколько их там собралось? И когда уйдут?!
Славка точно решил не открывать. И ей махнул рукой, молчи, мол, сиди, как мышь, обойдется…
– Принесите второй ключ! – голос завучихи был как струна. – Елизавета Павловна, второй ключ, пожалуйста…
Лидка успела подумать, как легко проходят звуки сквозь укрепленную дверь Музея.
Потом щелкнул замок, и дверь медленно, как в ужасном сне, начала раскрываться.
Славка уже стоял, прижав одну ладонь к лицу, а другую к груди, будто решившись в последний момент симулировать сердечный припадок.
А Лидке нечего было симулировать. Она сидела под витриной, под остатками погибшей цивилизации, и смотрела на себя как бы со стороны – на перепуганную, расхристанную, с распухшими губами девчонку.
