Но Джеб просто ответил:
— Эту девчонку нельзя остановить, если она что-то уже задумала. Разве ты еще не поняла?
Рэчел повернулась к Чейзу, ее голубые глаза молили о помощи.
— Пожалуйста, поезжай за ней. Я не могу вынести мысли, что она где-то одна. Девочка уехала всего несколько часов назад, Чейз. Ты догонишь ее ночью.
— Рэчел…
— Чейз, ну, пожалуйста!
Глядя в эти огромные голубые глаза, он не мог отказать. И вздохнул:
— Я ее такой уж опытный следопыт, но уж как-нибудь отыщу ее. А где эта индейская резервация?
— Это, наверное, пюшонская, так ведь, Джеб? — проговорила Рэчел. И, не ожидая ответа, продолжала? — Отсюда на северо-запад. Но тебе не придется ехать очень далеко, она же где-то остановится на ночь? Правда, Джеб?
На этот раз она дождалась ответа Джеба. Он посмотрел на них как на сумасшедших.
— Я думаю, она где-нибудь заночует.
— Вот видишь, — сказала Рэчел Чейзу, — если Ты поедешь в сторону гор, на север, ты ее быстро догонишь.
— Но только не жди нас обратно к утру, Рэчел. Она все-таки опередила меня на два часа.
— Не важно, сколько это займет времени. Мне будет спокойнее знать, что ты ее ищешь.
Джеб посмотрел, как незнакомец вскочил в седло. Хорошая у него лошадка, неохотно признал он. Очень плохо, что бедное животное без всякой нужды будет скакать по прериям несколько дней. Ну что ж, это не его вина. Они ведь сами решили, что индейцы Джесси — это индейцы из резервации. Джеб не чувствовал себя обязанным объяснять им. Он был предан только Джесси и больше никому. Он знал, что ей не придется по вкусу, если кто-то погонится за ней. Разве не из-за этого типа пришла она в такую ярость? И разве не из-за него она уехала?
Джеб не сказал им, что Джесси отправилась к Паудер Ривер, на территорию, которую армия передала индейцам в 1868 году. Это были охотничьи угодья шайенов и их жестоких союзников сиу.
Когда Чейз Саммерз вернется через неделю ни с чем, вот тогда ему можно будет и объяснить, и он, без сомнения, еще поблагодарит Джеба за то, что тот спас его и он не ступил на чужую территорию.
"Я даже, возможно, спас его жизнь, придержав язык за зубами”, — похвалил себя Джеб. И больше не думал про это.
