– А, Рагнар! Что-нибудь еще?
– Я полагаю, что завтра на вашу столицу нападут северные варвары.
Лицо Джарэта вытянулось.
– С чего это вы взяли?
– Мне кажется, что именно таков наиболее вероятный вариант дальнейшего развития событий. – Я решил не вдаваться в подробные объяснения.
Джарэт с сомнением покачал головой.
– Звучит совершенно невероятно. Скажи мне кто другой, я бы, наверное, даже смеяться не стал, но ваши слова, как показывает практика, стоит хотя бы проверить.
– Проверьте.
Джарэт кивнул, и мы расстались, после чего ко мне вновь обратился Генрих:
– Слушай, а что же ты предлагаешь делать? Я что-то не вижу варианта, когда мы не проигрываем.
Я пожал плечами. Мало того, что такой вариант был мне вовсе не очевиден, я вообще сомневался в его существовании. Хорошо придуманные планы злодеев легко опровергаются только в бульварной литературе.
– Ты приказал пехоте со всех ног мчаться к Ассэрту? – поинтересовался я.
Генрих кивнул.
– Тогда пошли кого-нибудь назад и прикажи, чтобы они не слишком торопились. Завтра к вечеру они должны быть примерно на полпути.
Мой друг глянул на меня как на безумного.
– Что ты задумал?
– Пока ничего, – честно ответил я.
К счастью, он не стал со мной спорить, гонец отправился навстречу пехоте, а мы продолжали мчаться к Ассэрту в сгущающихся сумерках.
Солнце уже садилось, когда на горизонте показались величественные вершины Асского хребта. И тут я подметил интересный факт. Ровно четыре месяца назад, после памятной первой встречи с Джарэтом, я точно так же мчался вдоль этих гор к Ассэрту. Только вот ехал я с другой стороны хребта, и солнце вставало, а не закатывалось, и проблемы у меня были другие…
К Ассэрту мы прибыли часам к десяти следующего дня после восемнадцати часов непрерывной скачки с тремя переменами лошадей. К этому моменту у меня уже сложился приблизительный план действий, выглядевший достаточно сумасшедшим, чтобы сработать. Один из наиболее существенных пунктов этого плана заключался в том, что Ассэрт подвергнется жестокому штурму, который он выдержит, поэтому уже на подъезде к городу я заставил себя открыть слипающиеся глаза, дабы оценить состояние крепостной стены, с трех сторон окружавшей город (с запада он выходил на высокий берег широкого и глубокого Панта, и оттуда нападения ждать не приходилось). И должен заметить, что даже беглый осмотр вселял вполне определенную надежду, потому как я вновь убедился, что крепость была построена очень толково – в форме трапеции, где широким основанием служила река. По углам располагались четыре мощные башни, далеко выступающие из стен и создающие удобный угол для обстрела. Ворота в стене были только одни, и я не мог вообразить себе таран, который сумел бы их пробить. Одно лишь плохо – длина стены по периметру составляла километров пять, и я не представлял, как разместить на ней десять тысяч так, чтобы в обороне не оставалось дыр. Но я надеялся, что этот вопрос мне решать не придется.
