И снова вырвалось у старухи нехорошее слово. Измочаленный увечьем, недавним побоищем и гнусным ведовским нападением Витязь был не способен шевелить ни ногами, ни языком.
Серый наверняка собирался выкрикнуть что-то еще, но Гуфа наконец-то обрела дар речи:
— Не спеши узнавать все сразу. Про Нурда ты когда-нибудь догадаешься, живой он или же нет. Догадаешься, ежели успеешь дожить. Потому что на вас, неумех, Нурдово мастерство жалко транжирить. На вас и Хона с Торком выше головы хватит. Надеюсь, ты не засомневаешься, что они живы? Спроси у сдохшего старшего брата, который днем твоих трусов сюда приводил: кто, кроме Торка, сможет метнуть пращой сквозь такую щель, как здешнее окно? Старший брат вряд ли ответит, сдохшие вообще говорить не любят. Зато я могу растолковать, кто еще может метнуть сквозь это окно.
Вряд ли старуха надеялась угодить в кого-либо. Вряд ли она надеялась вообще куда-нибудь угодить: сумерки, непривычность оружия, усталость и слабость должны были погубить такую надежду. Но вышвырнутое металкой копье прошило щит, как бронзовая игла прошивает ветхую кожу, и за пробитым плетением вскрикнули — коротко, сорванно, страшно. Так не кричат ни от боли, ни от испуга. Так кричат, умирая.
Снова закачались щиты, снова лишь отчаянный вопль Истового удержал серых от бегства. Несколько копий ударилось о стену Гнезда Отважных, два-три залетели в оконце, но Гуфа убереглась от беды.
— Ты понял, Истовый?! — Старуха надорвала голос, закашлялась.
Кашель ее походил на смех; все еще не прекратившееся чиханье за одним из щитов — на всхлипы и вскрики, и обе эти похожести превратили голос Гуфиного собеседника в яростный рык:
— Все равно вам не одолеть! Призовем еще четверых из Несметных Хижин — думаешь, вшестером одну тебя не угомоним?
— Вшестером? — Гуфа хихикнула. — А мне сдается, будто кому-то из ваших сейчас очень нехорошо — гораздо хуже, чем этому чихуну. Ну, чего молчишь? Ты уж не молчи, ты спорь — если сможешь.
— Смогу. — Истовый вдруг успокоился. — Забудь о своих выходках с обращением недобрых заклятий на породившую голову. Мы теперь сильнее тебя. Нашей силе нет предела, а твое ведовство не способно причинять гибель. И на воинов своих не надейся. Вспомнят, что их бабы в нашей власти, так сразу сделаются покорны да тихи. Кто ж у тебя останется? Нурд, который либо не жив, либо еле жив; взятые на трупах металки — вот и все. Думаешь, этого хватит? Вовсе ты глупая, Гуфа, если думаешь так! — злобно передразнил он старухину манеру.
