– Ха! Ты серьезно?
– Об этом все знают.
– Это, Бонифаций, не довод. Мало ли чего они там знают?
– Стоп. Ты, хочешь сказать, что если бы Великий Новгород не сбежал на Русь, а остался на растерзание опричникам, если бы не появилась Русь, если бы не возникли межпланетные переходы, то на Земле все было бы, как сейчас?
– Ну, не все. Мелочи всякие изменились бы, конечно. Но все более-менее достойные события остались бы на месте. Они изначально предопределены самим устройством мироздания. Как все есть, так и было бы. Мир от своей судьбы далеко уйти не может.
– Это как?
– Ну, вот, к примеру. (Если все до крайности упростить.) Тебе жена позвонила, мол, приезжай, немедленно, я ключи потеряла, в дом не могу войти. Изначальное устройство вашей семьи таково, что ты обязан или приехать, или найти любой способ передать жене ключи. «Ты следишь за мыслью?
– Да. Моя задача – передать жене ключи.
– Именно. А как ты это сделаешь – совершенно не важно. На такси приедешь, на самолете прилетишь, на мотоцикле подкатишь, мальчишку какого-нибудь попросишь ключи отдать, через час это произойдет или через три часа – все это частности. Главное – у жены в руках будут ключи. Понял?
– Мысль твою понял. Но ты, Маэстро, меня все равно не убедил. А вдруг я тоже ключи потерял? Или в аварию попаду?
– Я же сказал, пример упрощенный. Че ты его дополнительной мутью грузишь? Ладно, ради тебя опущусь до еще более примитивного уровня. Ты, Бонифаций, извини, конечно, за вопрос… Ты в запое когда-нибудь был? Хотя бы в недельном?
– Ну, был…
– Отлично. Тогда ты поймешь. Если алкоголику необходимо похмелиться, он это обязательно сделает – он так устроен. Алкаш с похмелья – дикого упорства и неимоверной пробивной силы существо. Даже если нет денег. Даже если ноги переломаны. Он на карачках поползет, асфальт грызть будет, обманет, украдет, но в любом случае рано или поздно потребит какую-нибудь жидкость, содержащую алкоголь. Согласен?
– Да.
– Наконец-то! А чем именно алкаш похмелится – уже частности. Водкой, вином, пивом, самогоном, одеколоном, духами «Шанель № 5», лосьоном «Огуречный» или спиртом – совершенно неважно. Понял, Бонифаций?
– Кажется, да.
– Наконец-то! Но частности, повторюсь, могут варьироваться.
Допустим, Иван Грозный не повесил бы сына, а утопил. Или зарезал. Или костылем по башке треснул. Это – частности. Главное – убил!
Или коммунистический переворот. Он в России произошел бы не в сентябре 1920 года, как в нашей реальности а, скажем, в октябре 1917 года.
