— Даже замечания никакого!
— От кого? От Жанны? — удивлённо осведомилась Яна, глядя на Юлю.
— Как-как ты препода назвала?!
— А, ты же не в курсе… — коварно улыбнулась девушка, демонстрируя два ряда белоснежных зубов.
— Яна, вообще-то почти никто не в курсе, — заметила Марина.
— Да ладно, зачем от котика скрывать что-то? — пожала плечами Яна. — Ей же на пользу.
— Это на какую такую пользу? — ехидно спросила Юля.
— Ты ничего не видела и не слышала, — произнесла Марина, обращаясь к кареглазой. — И почему только я должна думать о возможных последствиях?..
— Эй, а попросить никак?
— Пожалуйста, — холодно улыбнувшись, медленно проговорила Марина.
— Слышь, — Юля ткнула вбок Яну.
— М, котик?
— Да не котик я! Слушай, почему эта морозилка вечно такая морозилка? — шёпотом, чтобы не услышала Марина, спросила Юля.
— Да вот, когда я к вам ночью заходила, что-то было не похоже, чтобы она была морозилкой, — усмехнулась Яна. — А вообще, — Яна щёлкнула по носу Юле, из-за чего та недовольно поморщилась, — всему своё время. Это раз. И любопытной Варваре на базаре нос оторвали. Это два. Так что слишком рано задаёшь вопросы, котик. Вот отвечу я тебе, а ты, как потом выяснится, и вовсе не котик. Да разве ж такое можно простить? Нет, котик, нельзя. Поэтому прибереги свои вопросы на потом.
Яна приветливо улыбнулась и потрепала Юлю по голове. Та поначалу переваривала информацию и только потом сообразила, что рука Яны находится уже не на голове, а сползает всё ниже и ниже, причём спуск такой стремительный, что щёки покраснели медленнее, чем рука добралась до места не столь отдалённого от ног.
— По голове получишь! — рыкнула на Яну Юля.
— Так, — медленно начала Марина.
— Всё-всё, о великая и уважаемая всеми староста и глава Совета Шестнадцати, мы, презренные рабы твои, умолкаем и начинаем заниматься физкультурой… — хрипловатым голосом прошептала Яна, показывая на Юле, о какой физкультуре шла речь.
Велосипедная цепь событий
Третье сентября, суббота. Несмотря на то, что только-только был осуществлён переход из волшебного лета в повергающую многих в тоску осень, на улице вовсю светило солнце, постоянно обдавая проходящих людей дождём из невидимых человеческому глазу озорных лучей, которые, осторожно касаясь незакрытых участков кожи человека, оставляли невидимые поцелуи.
Прошло всего лишь два дня учёбы, а многим она уже успела опостылеть, надоесть, осточертеть и проч. К этим самым многим относилась и Юля, которая, сонно бормоча что-то под нос в своей постели, похрустела костями и, чуть не сломав себе спину, потянулась.
