Я вышел в коридор. Тут Зай меня бросил и стал удаляться по коридору. Я прислонился к стене. Постоять хотя бы спокойно... а можно и посидеть. Я стал сползать вниз. И тогда ко мне подошли ребята.
Таро взял меня за плечи – я тут же бессовестно навалился на него, Арни стал застегивать куртку.
– Сколько? – спросил он, глядя мне в лицо с бесконечным сочувствием.
– Семь, – прошептал я.
– Вот сволочь! – сказал Таро искренне. Он подхватил меня под правое плечо, Арни под левое. Я почти висел посередине. Так мы двинулись к выходу.
– Погодите... ребята... отдохнуть бы немного, – попросил я. Мы постояли, потом Таро сказал тихо, словно извиняясь.
– Надо идти, Ланc. Соберись немножко еще. Дойдем, и будешь лежать. Надо дойти. Потом хуже будет.
Так мы дошли, с остановками и передышками, до нашей комнаты. Здесь ребята сняли с меня куртку, штаны, ботинки, уложили в постель, накрыли двумя одеялами. Арни обмыл мне лицо, перепачканное рвотой и кровью из прокушенной губы. Мне дали напиться.
– У меня еще хлеб оставался, – заметил Таро, – Поешь немного, а то ведь ужин насмарку.
– Да ладно, – сказал я. Голод не ощущался как-то. Мне было хорошо – не надо больше двигаться, боль прошла, тепло, чисто. Вместо рожи Зай-зая – милые, дорогие лица ребят, и в глазах – сострадание. Таро все же достал кусок хлеба, заветную баночку варенья (подарок Лиллы). Стал кормить меня с рук. Таро было хорошо известно, что после качалки малейшее движение вызывает боль.
– За что это тебя? – спросил наконец Арни, – За сенку?
– Да.
– А почему так сильно-то?
– Да понимаешь... Я сказал, что один был. А он хотел, ну сам понимаешь.
Арни коротко, прерывисто вздохнул. Посмотрел на Таро. Потом они оба посмотрели на меня. Это даже не благодарность была, это другое что-то. Для чего названия нет. Это было как клятва без слов.
Но я тут же вспомнил о более неприятных вещах.
– Это все ерунда, парни. Мелочи жизни. Тут кое-что похуже наклевывается.
И я рассказал им все начистоту. Весь разговор с Заем и Лобусом передал. И про «квиринского агента» упомянул. И про то, что теперь меня, вероятно, арестуют и посадят.
– Может быть, у него здесь жучки поставлены, – добавил я, – Так что осторожнее.
– Если поставлены, то скорее всего, уже давно, – сказал Таро. Голос у него был какой-то подавленный, тихий, – Эх, Ландзо... Ладно, завтра посмотрим. Утро вечера мудренее.
Обычно наутро после качалки человек чувствует себя лучше. По крайней мере, лучше, чем вечером.
