«Не пытайтесь устоять на ногах», – говорил инструктор. Он и не пытался. Сгруппировался и мягко упал. Перекатившись на спину, Дмитрий тут же вскочил и бросился к куполу. Он забежал за него и успел погасить еще до того, как парашютный шелк наполнился свежим ветром и превратился в парус. В конце концов, он же не в регате участвует, а прыгает с парашютом, только и всего.
– Обычное дело! – громко сказал Дмитрий.
Сердце его учащенно билось, и в ушах громко стучало, наверное, поэтому он и сказал эти два слова чересчур громко, почти прокричал. Но он этого не заметил.
– Обычное дело! – непонятно кому повторил Мезенцев и принялся наматывать стропы на руки.
Он намотал стропы и погасший купол на вытянутые руки и отправился к зданию аэроклуба, маленькому белому домику с диспетчерской башенкой, стоявшему на самом краю летного поля.
Он чувствовал себя молодым и легким. Непередаваемое ощущение: словно тебе снова восемнадцать лет и все можно начать заново. Все. Можно выбрать другой институт, затем – другую работу, а спустя несколько лет – и другую жену... Хотя...
Наверное, он повторил бы свои ошибки еще раз. Да, скорее всего. Потому что тогда он не думал, что ошибается. Все казалось таким правильным и прочным. Постоянным...
Но в какой-то момент... В какой? Когда все пошло наперекосяк? Когда он поступил в университет на факультет журналистики? Вряд ли. Факультет как факультет.
Или когда он после окончания университета попал на работу в ТАСС? В тот еще, тогдашний ТАСС, бывший на излете своего могущества? Да нет. Тоже местечко неплохое.
Может, когда познакомился с Натальей и она свела его с ума? Да, Наталья всех сводила с ума. Он был не первым и, как оказалось позже, не последним. Далеко не последним.
Нет. При чем здесь Наталья? Он ее любил. Искренне и нежно. На все сто процентов и даже больше. Нет, дело не в Наталье, а в нем самом.
Потом грянула перестройка, и вся страна оказалась в нехорошем темном месте, где никогда не светило солнце. Проще говоря, в заднице. Ну, не вся – за исключением небольшой кучки людей с ловкими и быстрыми руками. Раньше по этим рукам больно били, а в тот момент ударить оказалось некому.
Дмитрий тоже пытался крутиться, как мог. Ездил в Польшу, Турцию, привозил баулы шмоток и продавал их на вещевом рынке. В семье был стабильный достаток. Квартира, машина... Не хватало только семи фарфоровых слоников в серванте. Правда, Наталья всегда морщила носик и стеснялась знакомить его с новыми друзьями и подругами. «Люди дела», – так она их называла. А на поверку «люди дела» оказывались теми же самыми – с ловкими и быстрыми руками. Просто руки у них были чуть покороче.
