Саманта вздохнула. Теперь она не так юна и приключения уже не захватывают дух. Она повзрослела за три года учебы. С грустью ей подумалось, что самое важное во взрослении произошло за последний месяц.
Они въехали на ранчо в первой декаде апреля. Был солнечный теплый день. При виде отца сердце у Саманты забилось от радости. Она подбежала к Хэмильтону Кингсли и упала в его объятия.
В них было так уютно и безопасно! Никто не посмеет обидеть Саманту, когда эти руки обнимают ее. Отец баловал ее, заботился, любил. Как прекрасно снова оказаться дома!
Хэмильтон улыбался, но его глаза были полны слез.
— Очень я постарел?
— Ты совсем не изменился!
— Зато о тебе этого не скажешь. Ты уже не та маленькая девочка. Больше не буду посылать тебя ни в какие школы. Черт возьми, слишком это надолго. Я скучал по тебе, nina.
— Я тоже. — Саманта чувствовала, что вот-вот расплачется. — Прости, что я задержалась в пути больше, чем это было необходимо. Я сожалею, что не приехала раньше. Очень сожалею.
— Ну что ты, — хриплым голосом сказал он. — В твоих прекрасных глазах появились слезы. Входи. — Хэмильтон провел ее в закрытый со всех сторон дворик-патио, расположенный в центре просторного одноэтажного дома, построенного из необожженного кирпича. — Мария! Наша девочка вернулась домой! — закричал он. — Иди сюда и посмотри, как она выросла.
Дверь из кухни выходила в засаженный цветами патио. В ней показалась Мария и побежала навстречу Саманте. Они встретились на полпути под проходом, сделанным в виде арки. Мария почти не изменилась, только прибавилось седины в ее угольно-черных волосах. Толстая мексиканка нежно обняла Саманту.
— Нет, вы гляньте на нее, — с деланной сварливостью заговорила Мария. — Ты так выросла, muchacho, и превратилась во взрослую женщину.
— Похорошела? — начала поддразнивать ее Саманта.
— Я вижу, ты совсем не изменилась. Дразнишь меня и напрашиваешься на комплимент.
— Что-то не могу его дождаться.
— Ага, — с негодованием закричала Мария. — Как эта девчонка врет. Тебя этому учили в школе? Саманта и отец подавили усмешки.
— Мария, ты же знаешь, что она только дразнит тебя, — сказал Хэмильтон.
— Не хочу слышать дерзостей от нахальной девчонки! — Мария засмеялась.
— Как девчонки? Ты говорила, что я превратилась в женщину. Что-то ты быстро меняешь мнение, Мария.
Мария всплеснула руками, признавая поражение.
— Я слишком стара, чтобы понимать, как ты умничаешь, mi nina. Оставь старуху в покое.
