– А Рональдокван, сэр…
– Заройте его, чтобы ни у кого не возникло вопросов. Заройте и возвращайтесь.
– Слушаюсь, сэр.
Косой убрал рацию, затем поднял оброненную депутатскую финку и спрятал ее в носок, а из нагрудного кармана достал депутатскую саперную лопатку.
– Главный велел закопать Рональдоквана.
– А драндулет его куда?
– Дисквакер тоже закопаем. Без биквакного генератора он не опаснее игрушки.
Пока Живолупова и Шилдикван по кличке Косой предавали земле тело стрелка, отозванные со своего поста Ту-рукван и Гамакван прохаживались вдоль представительской машины.
Им были неизвестны подробности исхода операции, однако они знали, что покушение не удалось.
От нечего делать Турукван изучал лица прохожих человеческих людей, а Гамакван то и дело прижимался носом к затемненному стеклу машины, пытаясь разглядеть оставленную на сиденье книгу.
– Что ты там делаешь? – спросил его Турукван.
– Ничего, – замотал головой Гамакван и отошел от машины. Однако долго сдерживать себя не смог и, посмотрев на товарища, спросил:
– Как ты думаешь, почему Иван-царевич поцеловал Царевну-лягушку, вместо того чтобы просто ее съесть?
– О чем это ты?
– Ну, в книге, которую я читал, написано, что он ее поцеловал, а есть не стал…
– Да-а? – недоверчиво протянул Турукван и задумался. – Может, он сытый был? Наглотался лягушек, а потом пошел к царевне.
– Гм, а я об этом не подумал, – честно признался Гамакван.
Они подождали еще немного и вскоре увидели идущих' к машине Шилдиквана и старуху Живолупову.
– А где стрелок? Где наш прославленный Рональдок-ван? – почувствовав неладное, спросил Турукван.
– Он отдал жизнь во славу Императора, – буркнул Шил-дикван, садясь за руль.
– Я же говорила, – заметила Живолупова, – к нашим алкоголикам особый подход нужен, их с простого драндулета не пристрелишь…
Охваченные предвкушением близкого открытия, Тютю-нин и Окуркин быстренько набили пакеты разной травой и, радуясь как дети, направились к главному выходу из парка.
По дороге Леха еще раз заглянул под дерево и, не найдя там ни диковинного животного, ни киноаппарата, пришел к выводу, что все это прибрали более основательные люди.
– Хорошо, Серег, что я хоть латунь прихватил, а вот веревочку жалко. Крепкая была веревочка.
– Кис-кис-кис! Кис-кис-кис! – донесся из близлежащих кустов дребезжащий старческий голос, и на главную аллею вышла незнакомая старушка. – Молодые люди, вы здесь котика моего не видели?
– Нет, – первым ответил Леха.
