– Ну ладно, рассказывай, – согласился Тютюнин. – Только сразу говорю – я против.
Ага, – оживился Леха и плеснул водой на пролетавшую стрекозу. – Я вот подумал, а чего это мы все время настойки фильтровать пытались? Это же не правильно.
– Почему?
– Да потому. Надо клин клином, понимаешь? – Нет.
– Нужно взять специальной травы и настаивать эти настойки по второму разу. Тогда получится – просто настойка от кашля.
– А какие такие специальные? – Тютюнин поднял над водой ногу и внимательно ее осмотрел.
– Это мы выясним.
– Как ты выяснишь?
– Спрошу у бабушек-знахарок.
– Где же в городе взять знахарок?
– Э, да ты чего, газет не читаешь? Они же, эти бабушки, объявления дают.
– Все равно я опасаюсь, – покачал головой Тютюнин. – А вдруг эти настойки еще злее станут, и не вернемся мы тогда домой никогда…
– Мы на собаках проверять будем.
– На собаках? Мы уже проверяли на собаках, и что получилось?
Окуркин виновато пожал плечами, вспомнив, как они потчевали фильтрованным спиртом бультерьера Дросселя.
Дроссель отлично себя чувствовал, а потом убежал. Окуркин думал, что все в порядке, и они с Серегой выпили, а потом началось такое, что просто ужас.
– Фигня все это. Ты лучше мне вот что скажи, Леха… – задумчиво произнес Тютюнин.
– Ну?
– Что такое энтропия?
– Это когда понос.
– Нет, понос – это диарея.
– Из какой хоть оперы, намекни.
– Да я тоже не знаю, – признался Тютюнин. – Знаю только, что она все время растет и от этого дихлофос испаряется.
Они посидели в воде еще немного, потом откуда-то издалека, будто волнами, стал накатываться странный шум, словно к речке приближалась степная конница.
– Уходить пора, – сказал Леха и поднялся со дна.
– А чего это? спросил Сергей, тоже становясь на ноги.
– Дети. В лагере тихий час закончился. Сейчас прибегут и будут динамитом рыбу глушить…
– Да ладно тебе, – не поверил Тютюнин, однако вслед за Окуркиным пошел вверх по обрывистому бережку.
Когда Окуркин и Тютюнин, наскоро одевшись, отъезжали от Каменки, на реке прогремел взрыв и столб грязной воды поднялся до макушек деревьев.
– Вот это да! – воскликнул Сергей.
– А ты думал, – усмехнулся Леха. – Я же говорил – лагерь, дети. А ты не верил.
