— С тобой невозможно разговаривать, — сказал Гарет. — Думаю, ты — сын вождя.
— Нет, мой отец — знатный человек, но не вождь. Я разгадал твой коварный замысел. Ты хочешь, чтобы я больше рассказал о своей деревне. Так вот, ты не услышишь больше ни слова.
Гарет покачал головой и отвернулся.
— И я считал себя тупым в его возрасте. Твое заклинание сработало, Лабала. Воспользуемся им, когда к нам в руки попадется какой-нибудь линият.
— А что будем делать с этим мальчишкой? —поинтересовался Кнол Н'б'ри. — Посадим его в каноэ?
— Скорее всего.
Через час туземца отпустили, загрузив его каноэ хлебом, копченым мясом, рыбой и ножами. Ему подарили даже два тесака. Гарет бросил сверху саблю со словами:
— Будет чем убивать работорговцев, когда вырастешь.
“Стойкий” отошел от каноэ, и мальчишка тут же скинул набедренную повязку и повилял худыми ягодицами.
— Полагаю, он нам не поверил, — сказал Кнол Н'б'ри, с трудом сдерживая смех.
— Думаю, ты прав, — согласился Гарет. — Забудь о нем. Пора заняться настоящим пиратством.
Первый корабль линиятов оказался небольшим двухмачтовиком с двумя фальконетами на юте. Команда состояла всего из десяти человек: шести линиятов и четырех рабов.
Стоявший у руля раб с тоской посмотрел налево, где маняще темнели джунгли. Если бы вахтенный линият спустился вниз или задремал, раб мог бы резко вывернуть руль, броситься за борт и попытаться преодолеть прибой и спастись от акул.
Но линияты никогда не расслаблялись. Раб в очередной раз засомневался, настоящие ли они люди. Он предпочитал считать их демонами, присланными в этот мир в наказание за грехи. Потом он подумал, что предпочел бы быть рабом людей, а не демонов, потому что видел, как линияты поступали с рабами, осмелившимися выказать неповиновение или заикнуться о свободе…
Он поежился и проверил курс. Линият смотрел на него пристально, словно читал мысли.
Потом что-то вдруг надвинулось на них из темноты. Это был какой-то корабль. Раб резко вывернул руль, поняв, что корабль подойдет к ним с левого борта, и тут громыхнули два выстрела, и фок-мачта с треском упала от направленного выше палубы цепного заряда.
Раб выпустил штурвал и попытался укрыться от качающейся на вантах мачты, и тут раздался залп установленных на носу “Стойкого” пушек, и шрапнель снесла стоявшего на вахте линията и расщепила штурвал.
В следующее мгновение были перекинуты кошки и на борту судна появился первый матрос “Стойкого”. За ним последовали вопящие, визжащие, как дикие звери, матросы с саблями, навстречу которым выбрались из каюты на палубу пятеро полуодетых линиятов. Двое были вооружены мечами, двое — пистолетами. Вооруженные пистолетами линияты прицелились и выстрелили, в ответ раздался залп из мушкетов. Линияты, издав вопль, упали на палубу замертво.
