Том и Кнол быстро привыкли к распорядку жизни на корабле. У Лабалы сначала возникали трудности, но постоянная жизнерадостность и огромная сила уберегли его от возможных врагов.
Гарет наблюдал за ними в полном изумлении. Иногда он думал, что для полной идиллии не хватало еще одного друга, но от таких мыслей только портилось настроение.
Косира — просто друг? Конечно нет. Ему же не хотелось спать с другими друзьями. Или виной всему обычная похоть?
Он полагал, что это не так, но боялся признаться себе, что влюблен. Любовь была якорем, жизненной вехой, которая удерживала тебя, привязывала к затхлости и суше.
У него не было причин считать, что Косира влюблена в него. Конечно нет. Он знал, что вожделение присуще не только мужчинам.
Это погружало его в еще более мрачные мысли непонятно о чем. Он старался больше внимания обращать на расчеты, которые из-за тайного груза были достаточно запутанными. Поэтому Гарет с радостью поднялся на палубу, когда его вызвал капитан Луинес.
Он понял, что предстояло обсуждать серьезный вопрос, — капитан отослал вахтенного офицера и сам занял его место на юте.
— Этот Лабала, — сразу же перешел к делу капитан. — Ведь ты настоял, чтобы я нанял его.
— Да, сэр. Что-нибудь не так?
— Ничего, если не считать, что он — поганый маг. Ты знал, что он — заклинатель?
— Да, — признался Гарет. — Он говорил, что баловался колдовством, когда работал портовым грузчиком.
— Мне не нужны маги на борту, — прорычал Луинес.
— Я понимаю, сэр, — сказал Гарет. — Большинство матросов относится к ним с недоверием. Но я бывал с ними в море, и все заканчивалось благополучно. Кроме того, Лабалу нельзя считать магом, он занимался разными мелочами, например приворотными зельями.
— Я не суеверен, — сказал Луинес. — У меня просто есть определенная причина не допускать присутствия магов на борту “Стойкого”.
Гарет ждал, но Луинес, казалось, не горел желанием объяснить.
— Взгляни на него, — наконец сказал он.—Там, под парусом, он явно пытается составить какое-то заклинание. Казначей, ты — его друг и должен сам с ним поговорить. Скажи, что я недоволен им, скажи, что он должен воздержаться от колдовства, пока находится на борту “Стойкого”. Если он достаточно умен, то поймет мое предупреждение и избавится от моего пристального… внимания.
Гарет вспомнил пункт о беспрекословном повиновении в договоре и сказал:
— Есть, сэр.
Он подошел к стоявшему у леера Лабале.
— Как дела, парень? — спросил тот. — Все в порядке, не определил по счетам, что мы сперли лишнюю селедку?
