Гарет пришел в дом Дафлемера, одно из немногих каменных зданий на острове Флибустьеров. Дом был щедро украшен оружием, сувенирами с потопленных кораблей, картами и странными, возможно магическими, предметами.
Гарет пил воду, Дафлемер — жуткую смесь “Удара топором” и северного бренди, от которой, впрочем, у него только краснело лицо.
— У вас есть сомнения?
— Только два, — признался Гарет. — Первое — ваши сны. Могло так случиться, что они были насланы линиятами, чтобы заманить нас в ловушку.
Дафлемер презрительно хмыкнул:
— Возможно, если бы речь шла о менее могущественном, чем я, волшебнике. Тем не менее на это способен лишь очень сильный волшебник, так как работорговцы не подозревают о моем существовании. Впрочем, я могу дать вам более точный ответ, потому что произнес соответствующие заклинания и не обнаружил признаков постороннего чародейства. Кстати, я использовал принадлежавшие линиятам предметы, которые, несомненно, предупредили бы меня о готовящейся ловушке.
— Очень убедительно, — заметил Гарет.
— Не хочу вас обидеть, — продолжил Дафлемер, — но не является ли одной из причин вашей нерешительности зависть, вызванная тем, что идея принадлежит не вам? Я бы не посмел высказать подобное предположение, если бы не знал вас как человека, обладающего здравым смыслом и здоровым скептицизмом, способного сомневаться во всем, включая ваши собственные ощущения. Поверьте, я не разговаривал бы подобным образом с любым другим корсаром, уступающим вам в интеллекте.
Гарет ощутил легкий гнев, пересилил его и попытался здраво обдумать предложение Дафлемера.
— Нет, — произнес он наконец. — Причина моей осторожности не зависть, а, возможно, несколько непонятный для меня азарт. Если нам будет сопутствовать успех и мы захватим корабли с сокровищами, то сможем, если захотим, навсегда оставить пиратство, получить почести на родине, даже стать знатными людьми, учитывая размер добычи.
Гарет вдруг почувствовал тоску по такой жизни, которая, впрочем, мгновенно исчезла, когда он подумал о скучном существовании сельского сквайра или такого человека, как его дядя Пол.
— Но если мы потерпим неудачу, если линияты окажутся сильнее нас, тогда все это, — он указал на тихую лагуну, — будет разрушено.
— Ну и что, — сказал Дафлемер. — До нашего прихода здесь не было ничего. Мы создали этот остров только для себя, чтобы он существовал короткий промежуток времени, пока мы способны стоять у руля на юте, пока трусливые твари в страхе произносят наши имена шепотом. Стоит ли задумываться о том, что все это исчезнет так же быстро, как возникло? Возможно, я…мы ставим на карту все, что имеем, задумав это предприятие. Но именно в этом заключается вся прелесть. Что может быть хуже унылой жизни законопослушного гражданина? Разве не против такой судьбы мы все выступаем?
