Одежда его носила двойственный характер. С одной стороны, она явно говорила о том, что этот человек — искатель приключений, каких в последние годы стало появляться все больше и больше. У многих в окрестностях дела шли хуже и хуже, вот и повадились молодые парни, кого силой бог не обидел — за счет ума, как правило, — наниматься или в охрану купеческих караванов, или в отряды для всякого рода «славных дел», заканчивавшихся обычно плачевно. Но на чужих ошибках редко кто учится, и поэтому очередной вожак всегда находил пару-тройку великовозрастных оболтусов, готовых служить новоиспеченному командиру «верой и правдой».
Итак, на мужчине была жесткая кожаная куртка, какие надевают и под кольчугу, толстой вязки свитер, грубые кожаные штаны, заправленные в сапоги на толстой подошве.
С другой стороны, сразу было видно, что все вещи довольно дороги… или, точнее, когда-то были таковыми. Вот и кинжал, которым великан, тихо чертыхаясь, разделывал мясо, был отменный и стоил немало. А некто более осведомленный мог бы сообщить, что и конь у этого бывалого рубаки весьма и весьма недурен, да и остальные его вещи, сейчас сваленные в углу крошечной комнатенки на втором этаже таверны, тоже производят впечатление былого достатка.
Его собеседником, откликавшимся на имя Брик, был человек совсем иного рода. Прежде всего, он был откровенно молод. Несмотря на то, что он пытался держать себя с достоинством взрослого, стоило ему заговорить — и каждый понимал, что лет парню от силы восемнадцать-двадцать. Одет он был дорого, по местным меркам — так прямо изысканно, к тому же добавил к своему нарядному камзолу, слишком легкому для нынешней погоды, совершенно неуместный здесь короткий меч. Хозяин таверны несколько раз хмуро косился на оружие, но на то и существуют неписаные правила, чтобы их нарушать. Юнцу же явно хотелось ощутить на бедре непривычную тяжесть железа, и картинно этак положить руку на узорчатый эфес. Не с угрозой, а так, рисовки ради. Что он и делал при каждом удобном случае. Наверняка он и спит с этим мечом — чтобы как-нибудь в разговоре упомянуть, что и ночью с оружием не расстается.
Бьющая через край молодость выплескивалась и в восторженно-азартной манере разговора. Парню смертельно хотелось настоять на своем, но получалось это у него неважно. И все же он продолжал уговаривать собеседника:
— Рон, послушай… Драйгар предлагает пять золотых марок каждому, кто запишется в его отряд. Мэр с посыльным щедрый задаток прислал, чтоб людей набрать… А как дело сделаем, глядишь, еще каждому перепадет. А Драйгар, ты знаешь, до золота не жаден, не обидит.
