— Ну и что тут такого?! — воскликнул Петер, хлопая себя ладонями по толстым ляжкам. — Разве плохо? Да с таким союзником мы же горы свернем, верно?
— Видишь ли, малыш, — вздохнул Рон. — Орлы мух не ловят. Серый Паладин появляется там, где дела идут не просто плохо — где уже хуже некуда. Там, где он, — всегда бойня…
— Да уж, — подал голос Клеймор, и его рука дернулась к рукояти меча. — Последний раз, если не ошибаюсь, его видели у Чернолесья. Деревенька такая… была. Лет двадцать назад.
— Двадцать два года, — уточнил Рон. — Видишь ли, дружок, эта деревня была захвачена вампирами. Полностью. Они, конечно, делали свое черное дело постепенно, пожалуй даже, все началось с одного кровососа. Но деревенька стоит на отшибе, гостей там не каждый год встретишь… Так что, когда спохватились, людей там уже не было. Более полутораста дворов. Более семи сотен созревших вампиров… Туда послали два полка герцогской гвардии, шесть тысяч ветеранов. И Серый Паладин сражался рядом с ними, плечом к плечу.
— Сколько вернулось? — хмуро спросил гном.
— Двести сорок три бойца. И человек двадцать потом умерли от ран. А если бы не Серый, не вернулся бы ни один. Ребенок, ставший вампиром в возрасте трех лет, без труда справляется с опытным воином…
— Постойте, постойте, — вмешался Брик. — Вы же сказали, что этот ваш Райнборн справился с вампиром один на один…
— Она не хотела убивать его, — сухо сказала Айрин. — Она любила его, несмотря ни на что. Она лишь пыталась обратить его…
* * *
Мимо величаво проплывали заснеженные ели, играя на солнце мириадами искр. Ветер утих, а вместе с ним утихла и непогода, и теперь яркое солнце, еще по-зимнему холодное, но уже начинающее по капелькам давать людям свое тепло, приятно радовало глаз. Вокруг висела странная, звенящая тишина, нарушаемая лишь скрипом снега под копытами лошадей да глухим позвякиванием металла во вьюках.
Отряд ехал молча. Каждый имел свои причины на то, чтобы отгородиться от спутников завесой тишины. Кто-то гадал о том, во что на этот раз вляпался, кто-то строил планы на будущее, в которых неизменно фигурировало золото и подвиги, а кто-то окунулся в прошлое, полностью отдавшись мерному покачиванию в седле.
Торопиться не было смысла — ведь впереди перевал, достаточно труднопроходимый и в летнее время, а уж сейчас, зимой, и подавно. Конечно, в жилах юношей типа Петера играла кровь, заставляя поминутно ощупывать меч на бедре и хотя бы мысленно пускать лошадь в галоп, но остальные двигались без спешки, понимая, что их ждет еще столько сложностей и поводов для проявления молодецкой удали.
