— Попробуй забыть об этом, — бесстрастным тоном посоветовал он.
Пылающие гневом золотистые глаза встретились с синими глазами Лазаря.
— Забыть о том, что и сегодня моя постель останется пустой, когда я рассчитывал разделить ее с этой покладистой бабенкой? Или забыть о том, что моя невеста — ходячее воплощение скандала?
Пытаясь удержаться от смеха, Лазарь едва Не задохнулся. Последнее замечание Василия чрезвычайно насмешило его.
— Лучше всего, забудь и то и другое, — сумел он все-таки выговорить. — По пути сюда твоя постель постоянно была занята, и некоторое воздержание на обратном пути тебя не убьет.
Учитывая вчерашнюю бессонную ночь, Василий не разделял этой уверенности, но все же ответил:
— Конечно, не убьет, но ты забываешь о том, что я заигрывал с этой девицей больше для Александры, чем для самого себя. Я надеялся, что в ярости она расторгнет нашу помолвку, но никак не ожидал, что вместо этого продемонстрирует свою неожиданную склонность к насилию.
— Или блефу.
— Ты наивный человек, Лазарь. Право же, я сам так думал, когда она угрожала мне вчера вечером. Но сегодня она сделала именно то, что обещала сделать, если я позволю себе вольности с другой женщиной, то есть устроила ужасную сцену на публике. Представляешь, если она выкинет что-нибудь подобное при дворе Штефана? Лазарь улыбнулся:
— Штефан, вероятно, позабавится от души. А уж Таня-то и подавно!
— А моя мать умрет от ужаса. Мы должны избавиться от этой маленькой дикарки до того, как приедем в Кардинию. Но как это сделать, если она лишила меня самого верного средства устраивать личные дела?
— У тебя есть и другие средства, — напомнил ему Лазарь, — к сожалению, ты не можешь пустить их в ход, сидя так далеко от нее.
— Если бы я сидел рядом, я уже задушил бы ее, — отозвался Василий, — руки у меня так и чешутся.
Он не преувеличивал и, пока испытывал непреодолимое желание свернуть ей шейку, боялся даже взглянуть в ее сторону. А когда все-таки взглянул, испытал такое потрясение, что почти забыл о своем гневе.
Александра держала в одной руке цыплячью ножку и, размахивая ею, беседовала со своими бандитами. В другой руке у нее был довольно большой лист отварной капусты, который она ухитрилась запихать себе в рот прямо пальцами. Вино она пила прямо из горлышка, а хлеб обмакивала в масло, вместо того чтобы воспользоваться ножом. За те пять минут, что граф не сводил с нее глаз, Александра ни разу не прибегла к помощи столовых приборов, лежавших без дела рядом с ее тарелкой.
