Сжав кулаки, Алин поднялась по лестнице и постучала в дверь комнаты для гостей, где, как она полагала, был сейчас граф. В конце коридора маячили неясные фигуры горничных с верхнего этажа, но Алин не придала этому значение, ибо еще не была знакома со свойством своего жениха оказывать на женщин такое же действие, как пламя на бабочек. Лично она предпочла бы самое тяжкое испытание необходимости снова иметь с ним дело.
Однако насчет комнаты она не ошиблась. Дверь распахнулась, и перед ней возник граф Петровский без камзола и сапог в распахнутой белой рубашке, торчащей из брюк. Его грудь и живот были обнажены, и Алин не могла оторвать глаз от обнаженного тела, но взгляд ее не опустился ниже его груди, слабо опушенной волосами, столь светлыми, что они были едва заметны. Действительно, он был весь золотистый, как лев, и, подобно льву, хищен и очень, очень опасен. Алин инстинктивно чувствовала это.
— А вот и наша маленькая проказница!
Его тон был снисходителен и полон презрения. Нетрудно догадаться почему: Алин все еще была в своей рабочей одежде, она сняла только шапку и плащ — и даже не позаботилась поправить прическу, вернувшись с верховой прогулки. Тщательно уложенные с утра волосы теперь растрепались, и многочисленные шелковистые пряди струились по ее спине и плечам. В доме привыкли к такому ее виду — Алин обращала мало внимания на свою внешность — но гости замечали все.
Девушка посмотрела графу в лицо и вздрогнула, заметив его улыбку. И что за улыбку! Ей показалось, что внутри у нее что-то оборвалось, и это ощущение было настолько забавным, что ей захотелось хихикнуть. Александра никогда не хихикала и никогда не теряла дара речи, но уже второй раз за сегодняшний день не находила слов.
Невероятно, но за эти несколько часов она успела забыть, как он выглядит. Красота графа ослепляла, и трудно было смотреть на него, сохраняя хотя бы спокойствие, не говоря уж о четкости мысли.
Боже милостивый, неужели каждый раз при виде этого человека ей придется делать над собой усилие, чтобы собраться с мыслями!
Резкий рывок и звук захлопнувшейся двери привели ее в чувство. Алин вскинула бровь и с убийственным презрением спросила:
— Так вот как вы пытаетесь меня соблазнить? Не отвечая, он внимательно изучал ее с головы до ног и с некоторым удивлением заметил:
— Да у вас такой вид, как будто вы только что встали с постели.
Это замечание и в основном его тон окончательно вывели ее из себя и напомнили о том гневе, который этот человек вызвал в ней.
