Будь моей | страница 42



Василий сам не мог понять свои чувства, но уж облегчением, как решил было Лазарь, там и не пахло. Его отвергли. Отвергли! Это был особый, точнее сказать, единственный в своем роде опыт в его жизни.

Впрочем, нет, не совсем так. Таня ведь тоже отвергла его, когда ей сказали, что он тот самый король, за которого ей предстоит выйти замуж.

— За вашего короля я не выйду даже, если мне за это заплатят, — она заявила тогда и только смеялась, когда ей говорили, что она — принцесса Татьяна Яначек и с младенчества обручена с будущим королем Кардинии. Хотя, даже если бы Таня этому и поверила, ничего бы не изменилось, ибо ее презрение к Василию было равно его презрению к ней.

Впрочем, тогда он не чувствовал себя отвергнутым. И такой досады, как сейчас, не испытывал тоже. А больше всего Василия бесила собственная неспособность точно понять, что его тревожит. Однако граф был достаточно осмотрителен, чтобы скрыть свои чувства от барона.

Первоначально он собирался предстать перед Константином Русиновым в облике совершенно неприемлемого зятя. Основываясь на своем опыте общения с женщинами, он полагал, что невеста будет счастлива заполучить такого мужа, и значит — заставить девушку отказаться от мысли о браке будет гораздо труднее, чем вывести из терпения и отвратить от себя ее отца. Но после того, как Василий услышал, с какой искренней любовью и уважением барон отзывался о его отце, он понял, что не сможет этого сделать, по крайней мере, тем очевидным и грубым способом, как собирался.

Ему уже пришлось солгать, объяснив свою задержку тем, что один из его спутников заболел, в то время как на самом деле медлил сознательно, по несколько дней задерживаясь в каждом городишке, а в одном — так даже на целую неделю из-за хорошенькой рыженькой бабенки, хотя любое промедление в известном смысле затрудняло путешествие, потому что приближалась зима, а с нею — и холода. Он надеялся, что если все-таки придется везти в Кардинию Александру Русинову, то погода будет лишним поводом этого не делать. Конечно, граф собирался подать невесте еще много куда более серьезных поводов покончить с этой нелепой помолвкой, но готов был использовать и любые средства, включая погоду.

Но теперь планы его кампании пришлось пересмотреть, во всяком случае, в той части, которая касалась барона. Василий не желал обесчестить своего отца недостойным поведением в глазах этого человека.

С другой стороны, он вовсе не обязан вести себя наилучшим образом, и, возможно, ему удастся разочаровать Константина, если тот просто не найдет в будущем зяте некоторых, нужных качеств или ему не понравится его взгляды и манеры. Василий был готов притвориться кем угодно, но кем именно, он мог только гадать.