Поэтому Василий ответил по-кардински:
— Ее отец отдал девушку мне. И я решил некоторое время позабавиться с нею.
Бросив взгляд на Александру, Василий убедился, что она не поняла кое-каких тонкостей в его ответе, и почувствовал облегчение. Все-таки существовала вероятность, пусть и небольшая, что она знакома с кардинским.
— И ты забавляешься с ней с помощью тумаков? Павел упорно продолжал говорить по-русски, чтобы смутить Василия, и тот это понимал. Александра резко вскинула голову. Граф подумал, не должен ли он снова попытаться заговорить по-кардински. Но раз уж Павел создал определенное впечатление своими вопросами, то не стоило рисковать, и поэтому Василий предпочел ответить по-русски. Если Александра настолько глупа, чтобы привлечь к себе внимание, вмешавшись в разговор, то пусть расхлебывает сама.
Золотистые глаза Василия остановились на Павле; некоторое время граф молча смотрел на него, а потом ответил:
— Кажется, я сказал, что никто не смеет ее бить, кроме меня. Но я считаю это не забавой, а только необходимостью. Честно говоря, она частенько заслуживает порки.
— Но ты собираешься оставить ее себе, верно?
— Да, пока она мне не надоест, я подержу ее у себя, и она должна остаться моей и только моей, иначе я потеряю к ней всякий интерес, Павел пожал плечами, что означало полное понимание. Вещи, побывавшие в употреблении, теряют свою ценность. Теперь они могли перейти к делу.
— Пятьдесят рублей и не более того, — предложил Василий; по его лицу было ясно, что и эту сумму граф считает слишком высокой. Он уселся поудобнее, положив руку на спинку стула. — Разве не такую цену Штефан дал в тот раз за Арину?
Упоминание об Арине было рассчитанным риском со стороны Василия. Впрочем, он уже догадался, что прислуживавшая им женщина принадлежит Павлу — это было видно по тем взглядам, которыми они обменивались, а еще по тому, что прочие мужчины держались от нее подальше. Павел мог или взорваться, испытав приступ ревности, как всегда, когда речь заходила об Арине, или перевести разговор в другое русло, потому что его любовница была рядом и все слышала.
— Твоя крестьянка Арине в подметки не годится! — возмутился Павел, махнув рукой в сторону Александры.
Негодование? Это было лучше всего, и на такой результат Василий даже не рассчитывал.
— Ты, конечно, прав. А ты бы сколько предложил? Двадцать пять?
— Сорок пять, — поспешно ответил Павел, по-видимому, поняв свою ошибку.
— Ну что ж, вопрос решен, и никто не в обиде, — бесстрастно заметил Василий. — «Кроме Александры», — подумал он про себя. — По рукам. Кстати, а за кого выходит замуж Арина?
