– Но во что вы верите? – спросил Медлей. – Вы и капитан Фишер?
Хок пожал плечами.
– Моя жена практически не интересуется политикой. Верно, Изабель?
– Верно, – подтвердила Фишер, протягивая Адаманту пустой бокал за новой порцией. – Я знаю только один предмет, который воняет сильнее, чем политик, – недельной давности труп, на котором посидели мухи. Надеюсь, я не оскорбила вас, сэр Адамант.
– Я не обиделся, – ответил Адамант.
– Что касается меня… – Хок наморщил лоб. – Мы с Изабель родом с Далекого Севера. Мы оба выросли при абсолютной монархии. Там все было по-другому, и нам понадобилось много времени, чтобы привыкнуть к хейвенской демократии. Я не думаю, что мы когда-нибудь примиримся с идеей конституционной монархии. В общем, мне кажется, что вне зависимости от политической системы у власти в конце концов оказываются одни и те же люди, но при демократии по крайней мере возможны какие-то перемены. Вот почему я поддерживаю скорее реформаторов. Консерваторы не желают никаких перемен, потому что по большей части они богаты, занимают привилегированное положение и стараются сделать все, чтобы так продолжалось вечно. Бедные люди и простые горожане должны знать свое место, – Хок усмехнулся. – А вот я никогда не хотел знать свое место.
– Но что касается данных выборов, то мы строго придерживаемся нейтралитета, – добавила Фишер. – Наша работа – защищать вас, сэр Адамант, и мы постараемся справиться с этой задачей. Не тратьте время на то, чтобы переменить наши политические взгляды. Мы пришли сюда не для этого.
– Естественно, – согласился Медлей. – Мы понимаем. Все же вам придется из-за нас испытать много неприятностей. Вы станете мишенями только потому, что находитесь рядом с нами. Кстати, позвольте нам с Джеймсом выказать вам свое расположение и дать немного денег на текущие расходы? Всего по пятьсот дукатов каждому…
Он сунул было руку в карман за бумажником, но замер, увидев лицо Хока. В комнате наступила тишина. Переведя взгляд с Хока на Фишер, Медлей еще больше смутился. На лицах Стражей проступил холодный гнев и едва сдерживаемая ярость. До него только сейчас дошло, как и почему Хок и Фишер заслужили свою репутацию. Теперь Медлей верил каждому слову об их подвигах.
– Вы предлагаете нам взятку? – мягко спросила Фишер.
– Почему именно взятку? – Медлей пытался улыбнуться, но шутку никто не оценил, и он почувствовал, как его лоб покрылся потом.
– Оставьте в покое свой бумажник! – приказал Хок.
