Марленус вскочил на ноги и, откинув желтую одежду, выхватил из ножен свой меч.
– убар, – крикнул он, – отвечает на такие вопросы только с мечом в руках!
Я тоже выхватил оружие. Мы несколько долгих секунд смотрели друг на друга, потом он рассмеялся, вкладывая меч в ножны.
– Твой план неплох, – сказал он. – Я и мои люди войдут ночью в город.
– И я с вами.
– Нет, – сказал Марленус. – Люди Ара не нуждаются в помощи воина Ко-Ро-Ба.
– Может быть, – сказал Минтар, – молодой воин заботится о Талене, дочери Марленуса?
– Где она? – спросил я.
– Мы точно не знаем, – ответил Минтар, – но она должна содержаться в палатках Па-Кура.
И тут впервые заговорил Казрак.
– В день, когда падет Ар, она обвенчается с ним и станет править городом. Он рассчитывает, что это заставит уцелевших жителей считать его настоящим убаром. Он объявит себя их освободителем, спасителем от деспотизма Посвященных, восстановителем старого порядка и славы империи.
Минтар лениво переставлял фигурки на доске то в одну, то в другую позицию.
– В принципе, в данной ситуации для нас не важна девушка, – сказал он, – но лишь Царствующие Жрецы видят все варианты. Может быть, лучше сбросить ее с доски. – С этими словами он взял фигуру «супруга убара» или «дочь убара» и бросил ее в ящик.
Марленус, сжав кулаки, посмотрел на доску.
– Да, она должна быть снята с доски, но не только из гуманности. Она опозорила меня, оставшись одна с воином, подчинившись ему и умоляя убийцу о снисхождении.
– Она не опозорила тебя, – сказал я.
– Она подчинилась, – возразил Марленус.
– Чтобы спасти свою жизнь.
– И ходит слух, – сказал Минтар, не отрывая глаз от доски, – что она отдалась Па-Куру, чтобы некий тарнсмен, которого она любила, получил шанс выжить.
– Она могла принести выкуп в тысячу тарнов, – горько сказал Марленус, – а теперь она стоит меньше, чем вымуштрованная рабыня.
– Она твоя дочь, – сказал я.
– Если бы она была здесь, – сказал он, – я бы убил ее.
– А я бы убил тебя.
– Верно, – он пристально посмотрел на меня, – один из нас должен убить другого.
– Неужели ты не любишь ее?
Марленус изумился.
– Я – убар, – сказал он и одел желтые одежды Страдальца на свою гигантскую фигуру. Опустив капюшон на лицо, он уже уходил, но внезапно вновь повернулся ко мне, вытянув свою палку.
– Похоже, тебя любят Царствующие Жрецы, – сказал он и пробурчал еще что-то под своим капюшоном. Потом покинул палатку, ничем не отличаясь от обычного Страдальца.
Минтар выглядел довольным.
