– Я подумываю, не выписать ли нам сюда хорошего мага, – предложил Юкайгин. – Может, магия сумеет вернуть вам здоровье.
– Бесполезно, – ответил Акейро. – Я благодарен вам от всего сердца, но это совершенно бесполезно. Покуда жив Инсанна, здоровья мне не вернет никто и ничто.
– Так вы наняли Аканэ против Инсанны? – удивился Юкайгин.
– Нет, что вы! Аканэ – великий воин, но и только. Отправлять на битву с магом воина… нет, нет, это же просто убийство. А я вовсе не намерен убивать Аканэ. Я нанял его для охоты за слугами Инсанны. И меня очень беспокоит его исчезновение.
– Так ведь он уехал, – не понял Юкайгин.
– Уехал, а потом тайно вернулся. Некоторое время он связывался со мной через одного из ваших людей – того, которого вы мне подарили, – но вот уже второй день, как от него нет никаких известий.
– Не такой человек Аканэ, чтобы бесследно исчезнуть, – возразил Юкайгин.
– Вот именно. Поэтому он меня и беспокоит. Пожалуй, даже больше, чем растреклятая больница.
Упоминание о городской больнице для бедняков заставило старого князя нахмуриться. С больницей он безуспешно боролся вот уже битых девять лет, пытаясь призвать ее к порядку. Теперь настал черед Акейро сражаться.
– За последний год мои люди дважды пытались разобрать денежные отчеты этого мерзкого заведения, – вздохнул Юкайгин. – Они так запутаны, что никаких концов не сыскать.
– Я тоже читал эти опусы, – скривился Акейро.
– И как? – искренне заинтересовался Юкайгин.
– Я пообещал этим мерзавцам, что если я не получу через месяц нормальный отчет о затраченных средствах, то авторов нового отчета повешу прямо у входа в больницу, – хладнокровно сообщил Акейро. – Неделя уже прошла.
Покуда Акейро и Юкайгин обсуждали проблемы бюджета городской больницы и исчезновение великого воина Аканэ, незнакомый им деревенский паренек Кенет осматривал город. Под вечер ноги и голова его налились свинцовой тяжестью. Кенет даже начал опираться на посох. Когда вечерние сумерки потеряли прозрачность, Кенет решил отдохнуть. Но постоялого двора, гостиницы или какого-либо иного пристанища поблизости не было. К тому же он слишком поздно вспомнил, что проел последние деньги в трактире. Ничего не поделаешь, придется переночевать на вольном воздухе. Не впервой. Правда, на каменной мостовой спать не в пример холоднее и жестче, нежели на лесном мху.
Кенет выбрал себе укромное местечко под невысоким мостиком. Распрямившись, он почти касался мостика головой. Нависающий пролет создавал иллюзию крыши над головой: хоть и без стен, а все же комната. Кенет небрежно положил наземь свой посох и уже собирался прилечь с ним рядом.
