— И правильно, — бросила она мрачно. Но во взгляде ее светло-серых глаз промелькнула тревога, что доставило-таки Ангелу изрядное удовлетворение. Впрочем, тревога эта должна была появиться куда раньше. Люди, даже не знавшие его, обычно старались держаться от него подальше. Сама внешность его красноречиво говорила: «Будьте начеку».
— Что ж, — с нервной усмешкой сказала она, отвечая на его взгляд. — По счастью, у меня есть еще один «кольт» новой модели, иначе я была бы очень огорчена.
— Порадуйтесь, леди, что мне не придется слишком долго ловить свою лошадь, не то вы смогли бы увидеть мое огорчение…
— Посмейте только притронуться ко мне хотя бы пальцем…
— Да мне скорее придет в голову пристрелить вас.
Он тут же упрекнул себя за нелепо вырвавшиеся слова. Вдруг потерять контроль над своими чувствами! Что это с ним происходит? Он ведь никогда не бросал на ветер пустых угроз. Но в этой женщине было нечто такое, что выводило его из себя. Пусть даже сейчас она и не держит его на мушке своего револьвера.
— Забудьте, что я сказал, — коротко бросил он.
— Охотно, — ответила она, отступая, однако, от него еще на шаг.
Он едва сдержал улыбку. Ее нервозность определенно приводила его в хорошее настроение.
— Вы всегда стреляете в людей, которые приходят к вам в гости?
Она моргнула, надув губки — весьма изящно очерченные губки, как он теперь заметил, — и гордо выпрямилась. Черт побери! Ведь она действительно испугалась его. И только сейчас обрела свою былую храбрость.
— Вы собирались пристрелить Марабеллу. Я не могла позволить вам сделать это. А она выбежала из дома до того, как я смогла остановить ее.
Слова эти заставили его задуматься.
— Значит, вы не спускали ее на меня?
— Разумеется, нет, — ответила она, самим тоном сказанного давая понять ему, сколь глупый вопрос он задал.
— Не убежден в этом «разумеется», леди.
— Здравый смысл…
— Думаю, нам лучше оставить этот разговор, — произнес он, упреждая ее возможную дерзость.
Она напряглась, стараясь понять, что он имел в виду.
— Все же полагаю, вам стоит изложить ваше дело, а затем уйти.
Господи, да он ушел бы немедленно, если бы мог.
— Пикенс не приедет, — кратко сообщил он. Она какое-то мгновение смотрела на него широко раскрытыми глазами, потом взволнованно прижала руки к груди.
— Но ведь он должен был приехать! Я так рассчитывала на него! Он заверил меня, что непременно приедет.
Странно, но ее искреннее огорчение подействовало на:
Ангела. После всего, что проделала с ним эта мисс, он не мог испытывать к ней добрых чувств. Но не мог и сердиться, видя, насколько она расстроена.
