На этот раз Сигмон выпил не много - всего одну стопочку и то больше для вида. Он надеялся, что ночью ему спать не придется, и потому особенно не налегал ни на еду, ни на выпивку. Когда солнце нырнуло в лес, он объявил, что отправляется спать, потому как завтра рано вставать и встретил полное понимание. Поднявшись, он пошел к дверям, и по дороге подмигнул Ишке. Она улыбнулась в ответ, и Сигмон понял, что остался не зря.
Удобно устроившись в мягком сене, он откинулся на спину, и стал ждать. Сигмон понимал, что придется немного посидеть в одиночестве, - староста и его жена должны были уснуть. Но он был к этому готов. Рассматривая щели в потолке, он снова порадовался, что выбрал такую прекрасную жизнь: путешествия, приключения и служба в армии с возможностью сделать карьеру. И первое самостоятельное задание выдалось на редкость удачным. Будет о чем рассказать друзьям, будет, чем похвастать. Сигмон представил, какое лицо будет у Трегара, записного бабника, когда он опишет ему Ишку. И как скривится Перро, когда услышит, что его друг ходил в дом сумасшедшего мага. Он ведь и обычных магов, городских, до смерти боится. Ведь и не поверят, пожалуй.
На деревню опустилась ночь, и Сигмон Ла Тойя, курьер на испытании, незаметно задремал, убаюканный размеренным сопением лошадей и пряным запахом сена.
* * *
Разбудил его громкий звук. Подхватившись, он рывком сел и прислушался, пытаясь понять, что это - обрывок сна или реальность. Напряженно вслушиваясь в ночь, Сигмон ругал сам себя за беспечность. Как он мог уснуть! Оставалось надеется, что Ишка еще не приходила. Она ведь могла обидеться на незадачливого кавалера и уйти.
Ночь выдалась тихая. Сигмон слышал, как настырно звенят комары, как тяжело сопят лошади - его Ураган и старая доходяга старосты. Где-то далеко квохтали разбуженные куры и тихо, больше для порядка, переругивались две собаки. В остальном, все было как всегда. Похоже, кому-то приснился страшный сон, только и всего. Расслабившись, Сигмон повалился в сено, и тут же тишину взорвал крик ужаса.
Курьер подпрыгнул, вскочил на ноги и стал лихорадочно шарить по сену, разыскивая сапоги. Крик повторился, и он разобрал, что кричит женщина - страшно, надрывно, ужасаясь тому, что увидела.
Хлопнула дверь дома, и Сигмон услышал, как Поттон браниться в полный голос. Дверь распахнулась, и в сарай влетел староста - в белой домотканой рубашке до колен, с факелом в руках. Он вскинул руку, освещая сарай, и бросил на курьера полный безумия взгляд. И тут же, ничего не сказав, бросился прочь.
