Почти все придворные находились в зале для торжеств и, изнемогая от любопытства, ожидали известий о бобунах войны.
Когда старшина Вуби наконец появился, в зале воцарилась абсолютная тишина. Все присутствовавшие затаили дыхание, а сам директоратор Марк Чибис оборвал беседу с маршалом Дудукой и, подобрав губы, ровнее сел на троне.
– Бобуны войны в ваших владениях, директоратор, этса! – громко произнес Вуби и поклонился.
– Ха! Этса и ха! – вскинув лягушачьи лапки в знак ликования, воскликнул Марк. – Сколько солдат они съели?
– Нисколько, этса.
– А сколько они съели фонарщиков?
– Тоже, этса, нисколько, директоратор. Только выпили пру, этса. И очень радовались.
– Ну… этса… – Марк Чибис почесал носом за ухом и облизал синие губы. – Прошлый раз бобуны съели пятнадцать фонарщиков прямо с фонарями. Может, этса, нам прислали больных бобунов?
– Да! Да! – разом загудели придворные и замахали ушами. – Может, нам, этса, подсунули негодных бобунов?
– Не думаю, этса, директоратор, что они больные, – заметил старшина. – Когда мы к ним, этса, подошли, они как раз собирались съесть стадо быковцов.
– А-а, этса. Это другое дело, – сказал директоратор.
– А-а, – тут же откликнулись придворные, зашлепав губами. – Это другое дело! Дело-то другое!
– Как они выглядят, старшина Вуби? Очень противные, этса?
– О, это самые противные бобуны войны, этса, из всех, что мне приходилось видеть, мой директоратор.
– Ну каковы они, Вуби? Каковы, этса? – Директоратор заерзал на троне, затем почесал голову восьмипалой лапой.
– Каковы они? Каковы? – загомонило придворное общество. Кавалеры перестали умащивать свои уши душистым маслом, а дамы всасывать из стаканчиков изысканных личинок треножников.
– У них, этса, белая кожа… – с содроганием вспомнил старшина.
– О, мне уже плохо! – сморщился директоратор.
– И вся кожа ровная, этса, – без складок!
– Ай-яй-яй! – всколыхнулись придворные. Некоторые из них уже махали друг на друга платочками.
– Их уши… вот такусенькие. – Вуби свел вместе два крючковатых ногтя, показывая, какие крохотные уши у бобунов.
– Прошу вас, этса, хватит, старшина, – замахал рукой директоратор. – Это просто невозможно слушать.
– Означает ли это, мой директоратор, что вы, этса, не удостоите бобунов войны своей аудиенцией?
– Да конечно же удостою. У меня, этса, нет выбора.
Директоратор состроил страдальческую физиономию, собрав на лице все складки с головы и спины.
– О, этса, как он страдает!
– Он совсем себя не щадит! – запричитали придворные, а Марк Чибис, почувствовав себя героическим монархом, произнес:
