Тютюнин, как главный эксперт по мехам и теплой одежде, встряхнул сплетенный из сухой травы мешок и быстро продел в отверстия голову и руки.
– Ну чего? – спросил его Леха, также готовясь надеть свой мешок.
– Да ничего. Не смертельно и главное – согревает.
Окуркин тотчас напялил обновку и стал похож на лешего в отпуске.
– Правда лучше. Или мне только кажется? Выпить бы чего согревающего.
– Ладно, выпили уже! – оборвал его Сергей и обратился парламентеру:
– Тебя как зовут, мужик?
– Старшина Вуби, этса! – ответил тот и поклонился.
– Хорошо, Вуби. А меня будешь звать Сергеем, а его Алексеем. Понял?
– Понял, этса. Серге-Ем и Алексе-Ем. Не желаете перед дорогой выпить согревающего пру?
Окуркин посмотрел на Тютюнина. Тот пожал плечами, однако, по всей видимости, был готов согласиться.
На всякий случай он спросил:
– А что, старшина, этот пру никуда нас не катапультирует?
– Что такое, этса, «катапультирует», великие бобуны войны? – осторожно спросил Вуби.
– Ну, не заплющит нас? Крышу не снесет? – пришел на помощь Леха.
Вуби наморщил лоб от переносицы до самого затылка и, задумчиво шевельнув ушами, покачал головой.
– Заплющить не будет. А крыша, этса, крыши здесь нет.
– Ладно, – махнул рукой Серега. – Наливай.
– Наливай! – скомандовал старшина, и тотчас с задних рядов туземцев стали передавать дымящиеся деревянные кружки, литра по полтора каждая.
– Ух ты! – обрадовался Леха. – Это на глинтвейн похоже.
– А чего это такое?
– Глинтвейн? Ну… бормотуха кипяченая. Буржуи ее очень уважают.
Когда кружка оказалась в руках Окуркина, он понюхал ее содержимое и разочарованно вздохнул.
– Это вроде супа… – сказал он.
– Ну да, – согласился Тютюнин. – По запаху напоминает раков, варенных с укропом. Ну, давай пить да пойдем. А то меня уже и в соломенном пиджаке пробирает…
Они начали пить.
Бульон оказался наваристым и вкусным. Он приятно согревал желудок, и тепло от него расходилось по всему телу.
– Уф! – Довольно отдуваясь, Окуркин посмотрел на Тютюнина. – Неплохо, хотя и не спиртное.
– Ага, – согласился Тютюнин. – А там на дне еще мясо.
Обращаясь к Вуби, Серега сказал:
– Ну-ка, сержант, посвети!
Вуби тотчас выхватил у фонарщика палку с лампой и подал свет.
– Мать честная… Да это ж тараканы… – произнес пораженный Леха.
– И какие здоровые, – заметил Сергей. – Но вообще… Меня от этого пру немного того.
– Прет?
– Вот именно – прет.
– Так это ж хорошо! – радостно воскликнул Леха, который тоже стал ощущать в себе прилив сил и общее поднятие настроения. – От плюща – плющит, а от пру – прет…
