– А ты правда ничего не помнишь? – спросил Тревис, когда они стали подниматься по ступеням.
– Из дальнего прошлого ничего. Но, думаю, очень все исправится, – ответил Молчун.
– Сапоги сам пошил?
– Да, правильно, но откуда у меня это ремесло, не спрашивайте, господин Тревис. Пока не помню.
– Ясное дело, не помнишь, коли даже имя собственное тебе неизвестно. Однако по-нашему говоришь сносно.
– Стараюсь освоиваться, господин Тревис, – учтиво ответил Молчун.
– Нам туда, – сказал Тревис, когда они оказались в сумрачном коридоре, где экономили свечи. – Надеюсь, Ратмир еще трезв…
– Ратмир – суконщик?
– Нет, цирюльник.
– Пьяный цирюльник – страшный человек, – пошутил Молчун.
– Не боись, – усмехнулся Тревис. – Он как бритву в руки берет – разом трезвеет. Правда, еще нужно, чтобы он смог ее взять…
Они свернули на узкую лестницу и поднялись на второй этаж.
– Эй, Габбе! – позвал Тревис.
– Господин сержант? – отозвался суконщик, появляясь из какой-то ниши по пояс голый, с куском вареной свинины в руках.
– Мой руки и открывай кладовые, нужно этого человека одеть.
– Этого? – уточнил кладовщик, подходя к Молчуну.
– А ты видишь здесь других?
– Нет, господин сержант, не вижу. Сейчас приоденем.
Кладовщик ушел к себе в нишу и вскоре вернулся в помятом мундире и с большой связкой ключей. Он еще раз оглядел новичка и повторил:
– Сейчас приоденем.
В просторной кладовой пахло сушеной полынью и старым салом. Сквозь зарешеченные окна внутрь попадало достаточно света, чтобы разглядеть развешанные на стенах мундиры разной степени поношенности.
Некоторые были недавно сшиты, другие, напротив, держались на одних нитках, однако все эти вещи были тщательно вычищены и отглажены.
На массивном, потемневшем от времени столе были разложены полдюжины круглых кирпичей, на которых стояли угольные утюги различных моделей и назначения.
– Ну что, под кого одевать будем? – осведомился Габбе.
– Раз его светлость сам распорядился, значит, ряди под графа, – сказал Тревис.
– Да нам хоть под принца… – невозмутимо отозвался суконщик и начал подбирать Молчуну вещи.
Когда комплект из исподнего, штанов, сапог и мундира со шляпой был подобран, невольник освободился от своей старой одежды, которую Габбе сейчас же повесил на дубовую вешалку и убрал в шкаф, отметив, что одежка простая, но сшита добротно.
– Ну разве тебе не граф? – спросил Габбе, одергивая полы надетого Молчуном мундира и проходясь по нему щеткой.
– Ну-ка, покрутись, прогуляйся, – сказал Тревис, и Молчун прошелся, показывая обновку.
