Хромая, он прошёлся по подвалу и заглянул в окно. Внутри стояла решётка, которую приложив не большие усилия можно было снять, или перепилить. Оставив эту затею на ночь, он уселся на стул и вытер пот. Охранник вернулся, забирая посуду, и хотел одеть наручники на Хмурого, но тот запротестовал.
— Слышь братан, куда я денусь с этой подводной лодки? Не одевай, прошу тебя, руки затекли, и сил больше нет.
Он сделал жалостливое лицо, и посмотрел с надеждой на своего мучителя. Тот обошёл помещение и, не заметив ничего подозрительного, собрался уйти.
— Смотри Хмурый, я ночью проверю, и если только, надумаешь, выкинуть какой-то фортель, не обижайся. Живым не оставлю точно.
Охранник ушёл, а Хмурый начал разминать руки и искать инструмент, при помощи которого можно попробовать снять решётку. На столе лежал необходимый инструмент, который забыли убрать, и он с лёгкостью, нашёл то, что ему необходимо. Вечером заглянул охранник, и довольный тем, что Хмурый спит в углу, возле батареи, ушёл. А тот, набравшись сил, принялся за решётку. В течение часа, он смог выломать и отогнуть один из прутьев. Снаружи стояла ночь, и только мерцавшие в небе звёзды и луна освещали территорию двора.
«Спят как сурки, — подумал Хмурый, напрягая болевшие мускулы, выбираясь наружу. — Перерезать бы вас всех как овец, жаль, что одному мне не справиться».
Он осторожно пробрался к забору и оглянулся. Тишина гробовая стояла в доме, и нигде не горел свет. В кустах трещали сверчки, и филин в деревне своим «у — у — у», наводил страх на местных жителей. Сняв засов, он тихонько открыл ворота, и был таков. Темнота скрыла пленника бежавшего со всех ног, сквозь кустарники. Выбравшись на дорогу, он притаился на обочине. Увидев свет фар, Хмурый поднялся и вытянул вверх правую руку. Старенькие «Жигули» заскрипев тормозами остановились.
— Тебе чего парень? — спросил преклонного возраста водитель.
— Отец, довези до города, любые деньги заплачу.
— Садись, чего уж там, мне как раз туда.
Хмурый плюхнулся на заднее сиденье машины, и ещё раз оглянулся, чтобы убедится, что погони нет, закрыл опухшие глаза. Звонок в дверь заставил Банана со злостью посмотреть на часы.
— Они, что охренели, половина второго ночи.
Пыхтя и ругаясь, Банан, поднялся, и с неохотой пошёл открывать. Посмотрев в дверной глазок, Банан никого не увидел, и с целью предосторожности спросил:
— Кто там?
— Дед Пихто! Открывай!
Банан вне себя от радости, услышав голос Хмурого, распахнул настежь дверь. Перед ним стоял грязный, избитый командир, готовый сейчас свалиться от усталости. Банан присвистнул от удивления, взяв под руки Хмурого, осторожно и бережно, завёл в квартиру.
