− Да. Из аэропорта Шереметьево едем.
− Откройте дипломат и сумку, поставьте на багажник и отойдите.
Сонные, открыв сумку и кейс под дулом автоматов, мы отошли в сторону.
− Что это?
− Кисти.
− Вижу, что кисти. Что в банках?
− Краски, акриловые и акварель.
− Художник, что ли?
− Как будто.
Лейтенант в начале с сомнением, а затем с удивлением посмотрел на Фуада, затем открыл банку с краской, понюхал её:
− Льном пахнет, − и сделал богатырский вдох. − Детством пахнет.
Фуад удивлённо поднял брови и слега пожал плечами:
− Это масляная краска, на чистом льне.
− Знаю я. Мой отец альфрейщиком был, а я помогал узоры наносить на стены. Его Володей звали, в худфонде работал, а трафареты были с листьями и цветами. Декоративные, разные…Сам в детстве рисовал и, говорят, неплохо получалось. Рисовал церкви с куполами и природу, отцу помогал. Хотел поступить в архитектурный, но не судьба, − и зябко поёжившись, вздохнул, добавив: − Теперь не стоял бы здесь на холоде. Забирайте свои вещи.
Фуад протянул ему банку:
− На память.
− На хрена она мне теперь, − и ещё раз вдохнув запах далёкого детства, вернул банку.
Мы замолчали.
− На выставке в Париже наши работы выставлялись, − быстро добавил я, снимая сумку и кейс с багажника милицейской машины.
Его хмурый взгляд перешёл на меня.
− А этот кто? − указал он дулом автомата.
− Ученик.
Увидев удивлённое лицо лейтенанта, Фуад добавил:
− Кисти моет, краски смешивает и сумки таскает.
Я замедлил шаг, затаился, чтобы вобрать побольше воздуха в лёгкие. Двойной удар сумки и кейса настигли Фуада на последнем слове. Покачавшись и еле устояв на ногах, он добавил:
− Держу при себе, можно сказать, из жалости. Стараюсь проявлять гуманность.
− Надо, конечно, гуманность… − ответил лейтенант, повернувшись на шум за спиной.− И куда сейчас направлялись?
− В гостиницу «Россия», у нас там номер забронирован.
− Какая гостиница “Россия”? Стойте здесь… − крикнул лейтенант, забегая за машину. Несмотря на темноту, я успел рассмотреть выражение его лица.
− Что-то случилось, − прошептал я.
Послышались щелчки автоматных затворов и толкотня за машиной.
− Будут стрелять, − предупредил Фуад. − Если что, падай на землю и ползи назад.
Дорога была полна грязной мёрзлой воды. Я развёл руками и мрачно уточнил:
− Здесь же кругом вода. Придётся плыть, а я без плавок.
Лейтенант вернулся только минут через тридцать.
− Художники, ребята. Вашего водителя мы арестовали, под полом багажника у этого негодяя целый арсенал оружия, а в бардачке нашли завёрнутое в целлофан женское ухо с брильянтовой серьгой. Куда он вёз вас, вы знаете? − и воскликнул.− Богородское вы проехали, здесь поворот направо в Каменки и через пару километров тупик и глухомань.
