Станок Мозырева стал образцовым станком. И такого же отношения к оборудованию он потребовал от своих сменщиков.
Однажды Николай Александрович, дав задание группе в мастерской, подошел к Мозыреву и сказал:
— Я должен уйти на полчаса. Группу я оставляю на тебя (Старосты тогда в группе не было). Смотри, чтобы каждый был занят делом. Тебе сегодняшнее задание знакомо, можешь не делать: помогай ребятам. После моего возвращения доложишь.
Мастер ушел. Ребята почувствовали, что мастер, оставив за себя Мозырева, доверяет не только ему, но и всей группе, а поэтому старались не подвести ни Мозырева, ни группу. В конце работы Александр докладывал мастеру о том, что почти все норму выполнили. И только двое не справились с заданием — Колташовкин, который не знал, куда в прошлый раз положил кронциркуль и долго его искал, да еще Каргин испортил несколько деталей из-за невнимательности.
— Зайдем к директору, он поговорить с тобой хочет, — сказал Николай Александрович Мозыреву.
У директора сидело несколько членов комитета ВЛКСМ и преподавателей.
— Садись, — поздоровавшись с Александром, сказал Василий Михайлович Волков. — Мы вот тут посоветовались с товарищами и решили предложить тебе более ответственное поручение, чем ты раньше выполнял. Думаем назначить тебя старостой группы. Ты сумел показать себя с хорошей стороны, уже сейчас помогаешь мастеру, ребятам. Тебе и группой руководить. Только не зазнаваться, — улыбнулся директор. — Правда, ты пока не комсомолец, но это ничего. Ты достоин им быть. Ты живешь, работаешь по-комсомольски.
Ребята поздравили своего старосту. Все они восприняли его назначение как должное: Мозырев уже давно, по существу, был признанным вожаком группы.
Однажды Саша сказал Николаю Александровичу Черевянкину:
— Хочу подать заявление в комсомол. Все думаю, достоин ли.
Мастер посмотрел на него:
— Ты заслужил это высокое звание, рекомендацию я тебе дам — уверен, не подкачаешь. Скоро нашей группе предстоит серьезное испытание. Тут ты себя сможешь показать.
Какое предстоит группе и ему испытание, над этим Мозырев долго думал: может быть, готовится читательская конференция, в которой группа должна принять активное участие? Или спортивное соревнование, в котором группа должна добиться первенства по городу?
На следующий день Николай Александрович объявил в группе, что сейчас будет серьезный разговор. Александр понял: это и есть то самое испытание, о котором говорил с ним мастер.
