Словом, во всем, что не касалось криминала, я был в Сокольниках таким же, как и все. Приходилось подчиняться местным правилам и установлениям. Одним из таких неукоснительных правил была система добычи денег в предпраздничные дни. Обычно в это время перед продуктовыми магазинами выстраивались длиннющие очереди за мукой. На каждого выдавали по три килограмма. Надо было занять место в нескольких очередях сразу, отстоять их и получить от каждой из благодарных тетушек и бабушек по рублику. А затем было особым шиком двинуть на Оленьи пруды, сколотить там плоты и устроить на них морские сражения. До прудов же следовало добираться на трамвае, но не как прочие добропорядочные граждане — внутри салона, а исключительно на буферах. После пиратских приключений, усталые и мокрые, мы высаживались на берег и, укрывшись в каком-либо из полуразрушенных бараков, накуривались до одури.
Но бывали, конечно, и бои серьезные, не игровые, где можно было и без глаза остаться. Все как положено — куча на кучу, двор на двор, улица на улицу, стенка на стенку. А если в наш двор случайно забредали какие-то чужаки, тут уж на их пути вставал весь дворовый народ. До финок, правда, никогда не доходило. Появился как-то один такой, но его быстро привели в чувство.
Главное же, что особо хочется отметить, — это абсолютно полное участие нас, детворы, во всех взрослых дворовых делах. Самые приятные хлопоты приходились на праздники. На столах, где по будням стучали костяшками домино, появлялись продукты, каждый приносил что мог — кто пирожки, кто колбаску, кто водочку… Вообще это была, как я теперь осознаю, какая-то огромная коммуналка уличных масштабов. Все были друг для друга как родные. Я, например, мог зайти к любой соседке, где меня и накормить могли, и спать, если надо, уложить. Сейчас в такое верится с трудом, но это было, было. Соседи по коммуналке были порой тебе ближе, чем родня. И в этом есть какой-то парадокс. С одной стороны, уж кому, как не мне, не понять обитателей коммунальных квартир, которые страшно мечтают о своем собственном жилище! С другой — незабываемая атмосфера дружелюбия и общности, царившая в коммуналках 1950-х годов. И это, видимо, так крепко во мне засело, что через много-много лет я попросил Сашу Розенбаума подарить мне песню, посвященную такому вот «коммунальному двору», и я пел ее потом очень долго. Такой же прекрасный подарок в этом смысле сделали мне однажды и Марк Минков с Ларисой Рубальской, написав для меня песню, начинающуюся словами: «Во дворе у нас жила то ли Милка, то ли Нинка…» Потрясающая песня…
