Вот тут-то и началось активное сопротивление этому решению. Пришлось по нескольку раз проводить собрания и доказывать необходимость этого мероприятия.
Особенно сопротивлялись женщины. Ссылались на то, что у одних зерно хорошее, у других плохое, все это перемешается и к севу они получат не то зерно, какое сдали; что может случиться пожар и тогда все останутся без хлеба, или могут просто украсть часть зерна, что нет хороших амбаров. По полученной директиве предлагалось в случаях сопротивления даже применять силу. На собраниях были и слезы, и явная злоба, которая в какой-то степени распространилась на нас. Особенно тяжело проходило это мероприятие в Крутом, где все назначенные сроки сдачи зерна не выполнялись. Мне было известно о существовании в этой деревне небольшой группы зажиточных крестьян, активно агитировавших за несдачу зерна. Эта группа вела организованную работу в этом направлении. Пришлось их вызвать и со всей резкостью поставить вопрос о недопустимости подобной агитации. Последнее собрание пришлось проводить с опросов персонально тех, кто не хотел сдавать, с назначением срока сдачи на следующий день до 12 час. дня. На другой день зерно было собрано, кроме одного хозяина, к которому был направлен милиционер. Но на последнем собрании женщины чуть было не набросились на меня, обстановка была весьма напряженная. Хорошо, нашлись все же среди собравшихся здравомыслящие люди и разрядили создавшуюся критическую обстановку.
Летом 1930 года, ко мне домой приезжала Дуня из Крутого и рассказала о том, что колхоз живет, вовремя отсеялись, вид на урожай неплохой. Коров пока не объединили до постройки хорошего коровника. С лошадьми все в порядке. Царев пользуется авторитетом. Задумки большие. Самое главное, как она говорила, хорошо то, что люди верят в лучшее будущее.
В 1929 году я был выбран от строителей Учкома № 7 Володарского района в Ленинградский Совет рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов. Активно работал в секции РКИ и внештатным инспектором Бюро жалоб облККРКИ, кроме того, был членом художественно-политического Совета облпрофа. Эти нагрузки я исполнял с большим интересом и охотой, они очень расширяли познания, одна в житейской, производственной, нравственной стороне жизни, а другая — в области культуры. В дальнейшем это мне очень помогло. Мой кругозор здорово расширился. Не один раз приходилось не только слышать, но и встречаться с Сергеем Мироновичем Кировым, иметь встречи с Бадаевым, бывшим членом Государственной думы, в то время он работал председателем Ленсоюза потребительских обществ. Иногда просил меня проверить ту или иную жалобу и часто называл меня Анашкой.
