Шафран некоторое время простояла под струями горячей воды, прежде чем поняла, что тянется к шампуню с закрытыми глазами. Она резко открыла глаза, продолжая намыливать волосы и тело. Выйдя из душа и вытираясь, она заметила над раковиной зеркало. Раньше ей было страшно смотреться в зеркало. Но рано или поздно ей придется сделать это. Она почти забыла, как она выглядит. Да, она помнила, что у нее были карие глаза, как и у мамы и унаследованные от отца каштановые волосы. Она завернулась в полотенце и протерла зеркало.
* * *
Камдин постучал в дверь Шафран и она приоткрылась, поскольку не была заперта. Он схватился за ручку и распахнул ее шире, чтобы окликнуть ее, но увидел, что она стоит в ванной комнате.
Синее полотенце, обернутое вокруг ее еще влажного тела, заставило его яйца сжаться, а кровь мгновенно прилить к паху. Особенно когда капли воды стекали вниз по ее бедру, над коленом, и спустились вниз по ее лодыжке, стекая на ковер под ее ногами.
Он облизнул губы, его член стал тяжелее с того момента как желание охватило его. Овладело им.
Дьявол, он не хотел чувствовать к ней влечение, не хотел ощущать это обжигающие и гнетущее желание в крови. Он не хотел тосковать по ее прикосновениям, жаждать ее поцелуя. Ему не нужна была эта боль от желания прикоснуться к ней, почувствовать ее сладкое тело под собой. Особенно сейчас, когда он увидел так много ее обнаженной кремовой кожи.
Камдин сжал руки в кулаки, когда подумал о том, чтобы приблизиться к ней, развернуть ее за руку и, обхватив ее лицо, поцеловать. Примет ли она его? Ответит ему?
Мысли его улетучились, когда он увидел ее отражение в зеркале. Крохотными шажками она шла в сторону зеркала, ее глаза были опущены, словно она боялась взглянуть вверх. Когда она столкнулась с раковиной, то схватилась за нее так, что костяшки пальцев побелели. Затем она медленно подняла лицо, но глаза по-прежнему были закрыты.
Она тяжело дышала, пульс на ее шее участился. Камдин не смог оторвать от нее глаз, пока она собиралась с духом, чтобы взглянуть на свое лицо. Его желание исчезло, сменившись беспокойством и заботой. Ему хотелось подойти к ней, помочь, но она должна была справиться с этим сама. Камдин затаил дыхание, пока она продолжала стоять, как статуя с закрытыми глазами. А затем ее глаза вдруг распахнулись. Мгновение спустя они наполнились слезами, которые заструились по ее щекам.
Камдин нахмурился, не понимая, что могло ее так расстроить. Она была красива и, более того, обладала волей и решимостью, чтобы бороться за свою жизнь. И вдруг его осенило: она касалась своей щеки, носа, губ и подбородка так, словно видела себя впервые.
