В ресторане метрдотель провел Мелию в патио, где за столиком ждал Эрвин. Приморский ресторанчик был очень нарядным: белые столики под яркими полосатыми зонтиками, великолепный вид на залив. Яхты с разноцветными треугольниками парусов четко выделялись на фоне ярко-голубого неба и бирюзового моря, сверкающего и переливающегося бликами на солнце.
При виде счастливой девушки Эрвин встал.
— Сегодня ты необыкновенно хороша!
Это прозвучало с неподдельной искренностью, но в душу Мелии уже закрались сомнения, что прием хорошо отработан.
— Ты говоришь это всем девушкам? — легко поддразнила она, взяв меню.
— Ну, Мелия! Клянусь, ты лучше всех! — обиженно воскликнул молодой человек.
Мелия натянуто засмеялась и положила на колени салфетку.
— Да, дорогой, чего у тебя не отнимешь, так это таланта восхитительно врать. Если будешь развивать свои способности, то пойдешь далеко в политике.
Девушка тут же поняла, какую допустила ужасающую бестактность. Ведь его отец — преуспевающий политик.
— Ох, Эрвин, прости меня, пожалуйста. Я сказала глупость!
Мелия чувствовала себя отвратительно. Ей действительно не хватало чувства такта. Неужели она принадлежит к тем невоспитанным людям, которые по недомыслию способны обижать?
Эрвин лишь хохотнул и поспешил успокоить:
— Папа сам бы посмеялся вместе с тобой.
— Обещай, что ты никогда не расскажешь ему.
— Ну… это зависит… — небрежно протянул молодой человек, с преувеличенным вниманием изучая меню.
— От чего? — не могла успокоиться девушка.
Он поднял брови.
— От того, что ты предложишь за мое молчание.
Мелия засмеялась и ответила, как обычно отвечали братья.
— Я дарую тебе жизнь.
Откинув голову, Эрвин весело, по-мальчишески расхохотался.
— Эрвин! — раздался за спиной Мелии мелодичный женский голос. — Как я рада встретить тебя здесь!
— Здравствуй, мама! — улыбнулся молодой человек, вставая и целуя подошедшую женщину в щеку. — Ты ведь помнишь Мелию Парсонс, не правда ли?
— Ну, разумеется, я помню Мелию, — радушно произнесла Дороти Хилмэн. — Как приятно снова вас увидеть! Как поживаете, дорогая?
Мелия не верила своим ушам. Неужели мать Эрвина забыла разговор, разбивший ей сердце? Неужели ее так приветствует та самая великосветская дама, которая три года назад предложила Мелии во имя любви к Эрвину разорвать помолвку? О, разумеется, не так прямолинейно. Она слишком деликатна и хорошо воспитана. Но суть от этого не менялась.
— А я и не знала, что вы видитесь, — продолжала Дороти. — Для меня это… сюрприз.
