Ивапъ, попрежнему томимый жаждой, опять долго плавалъ и на этотъ разъ добрался-таки до воды и долго глоталъ ее, но вода оказывалась какою-то пу-стою, и сколько онъ ея ни пилъ, не утоляла жажды.
Когда онъ снова очнулся, въ его воспаленномъ мозгу обрывками проскользнули сумбурно-смутныя вос-поминанія о томъ, что пріятели избили его. Онъ дога-дался, что они же раздѣли его до-нага и, какъ иедо-битую собаку, бросили куда-то умирать...
И весь трясущійся отъ животнаго страха, мучи-мый жаждой, страдая отъ нестерпимой боли во всемъ тѣлѣ, Иванъ, ища выхода, наугадъ поползъ на четве-ренькахъ, но вдругъ размозженной головой уперся въ стѣну...
Онъ опять свалился и, очнувшись, сталъ цара-паться руками по стѣнѣ. Послѣ многихъ усилій ему удалось подняться на дрожащія ноги, но, ступивъ _ шагъ, онъ грохнулся со всего роста на полъ...
Итакъ во всю ночь до ранняго утра Иванъ то ле-жалъ въ обморочномъ состояніи, то приходилъ въ себя, ползалъ по полу, царапался по стѣнамъ, ища воды и выхода, пробовалъ кричать, но изъ груди вылетало одно только слабое, жалкое мычаніе.
Дежурный сторожъ, крѣпко спавшій на ларѣ въ коридорчикѣ, какъ разъ противъ двери комнаты для сумасшедшихъ, часовъ въ пять утра проснулся отъ какой-то возни. .
Онъ рѣшилъ, что это совершаютъ свои обычныя ночныя прогулки крысы и мыши, перевернулся на другой бокъ и хотѣлъ было снова заснуть, какъ услы-
тотомеГап-кагак.ги
шалъ мычаиіе и шорохъ. Кто-то ясно изнутри ком-наты нащупывалъ ладонями дверь. И это не нару-шило бы покоя мужика, если бы тотчасъ жѳ ни послы-шалось все тамъ же за дверыо паденіѳ тяжелаго тѣла и стоны.
— Э, чортъ... — выругался сторожъ, приподиявъ голову, прислушиваясь и еще не вставая съ своего ложа. — Это все энтотъ вчерашній расклеванный песъ куралеситъ. Должно, съ кровати свалился.
Вѣроятно, и на этотъ разъ сторожъ не всталъ бы съ ларя, но стоны за дверыо не умолкали, а по его соображеніямъ — время близилось уже къ утру.
— Одначе надоть уложить... не ладно такъ-то... ие увидалъ бы кто.
Онъ досталъ изъ-подъ прдушки ключъ, всталъ, отперъ дверь и, открывъ ее, увидѣлъ, что Иванъ хрипя валялся среди пола. Сторожъ досадливо причмокнулъ и съ ожесточенгемъ поскребъ обѣими руками всклоко-ченную голову.
— Эхъ, грѣхъ-то какой! одном.у такого борова нѳ взвалить. Лежалъ бы себѣ... Чѳго развозился?
Сторожъ постоялъ еще нѣкоторое время и вздох-нулъ.
— Надоть сходить за Микитой, — сказалъ онъ себѣ, не спѣша отправился наверхъ и растолкалъ спя-щаго товарища.
