— Што вы? Што вы, братцы?!. Втъ-те Христосъ, я ничего не видалъ и ничего не знаю, братцы... — тихонько пятясь отъ парней и, какъ затравленный звѣрь, озираясь по сторонамъ, говорилъ онъ. — Иду себѣ и слышу, быдто бунтъ подъ горой... я и при-сѣлъ... переждать хотѣлъ... чиркнулъ сѣринку... штой-то дюже покурить захотѣвши, и болыпе ничего не видалъ... Вотъ-те Христосъ, вотъ-те Мать Пре-святая Богородица...
— ЗаклянйСь, а не то . тугь твой и конецъ... иамъ все едино, — продолжалъ хрипѣть Сашка, за-нося топоръ надъ головой Демина, а съ другой сто-роны Лобовъ держалъ въ рукѣ наготовѣ увѣсистый камень.
Иванъ, оглядѣвъ парней и не видя выхода, не на шутку вструхнулъ и даже присѣлъ на своихъ короткихъ, уродливо сближенныхъ въ колѣняхъ но-гахъ.
— Да што вы, братцы? За што? За што? Што я вамъ худого сдѣлалъ? Вотъ вамъ Христосъ, вотъ вамъ Мать Пресвятая Богородица, Микола милосли-вый, ничего я не знаю, братцы... ничего не ви-далъ...
Онъ снялъ съ головы шапчонку и поспѣшно кре-стилея дрожащими пальцами.
— Вотъ какъ... Я не то што... Вотъ вылопни мои ясны очи... ослизни руки — ноги... сгній мое тѣло, источи тѣло черви... я вотъ какъ... а не то што... никто окромя насъ вотъ троихъ, да Бога ничего не узнаетъ... — испуганно лепеталъ му-жикъ. .
— Нѣтъ тебѣ вѣры нашей. Бери въ ротъ землю... заклянись! .
Деминъ, держа шапчонку въ рукахъ, но не спу-ская сторожкихъ глазъ съ парней, нагнулся такъ про-ворно и такъ легко, точно въ спинѣ у него не быЛо ни одной косточки, захватилъ щепотку земли, тот-часъ препроводилъ ее въ ротъ, посыпалъ остатки на голову и, жуя и проглатывая дорожный прахъ, продол-жалъ <креститься и клясться всѣми святыми, какіе приходили ему на память. Парни все не вѣрили и продолжали грозить. Наконецъ, только послѣ трое-кратнаго жеванія, проглатыванія и посыпанія на го-лов.у пыли, убійцы удовлетворились клятвами Демииа
и вмѣетѣ съ нимъ поб^да *ъ. д*лПйкЛжак.ги
41
Они тепбрь былй напуганы й, чтобы йе засталй ихъ новые случайные свидѣтели, торопились поско-рѣе уѣхать.
— Ѣдемъ съ нами, Ванюха! Садись вонъ къ Се-регѣ, — предложилъ Сашка, вскакивая въ свою те-лѣгу и разбирая вожжи.
Но Демину, къ которому возвратилось его обычное равнодушіе и самообладаніе, общество убійцъ пока-залось противнымъ.
— Нѣ—ѣ... поѣзжайте. Я и одинъ дорогу найду.
— Ну, гляди, — съ полуугрозой предупредилъ Сашка.
— Мы тебѣ, Ванюха, заслуги твоей вѣкъ не за-будемъ, поить-кормить, одѣвать-обувать будемъ, а этого самого вина, сколько хошь... завсегда поста-вимъ... — посулилъ Лобовъ.
