Он подошел к завешенной шторой двери, когда я тихонько постучал в ее зеркальное стекло с тротуара, и открыл ее на три-четыре дюйма — настолько позволяла цепочка.
— Кто там? — Лицо Антонио оставалось в тени.
Я показал ему себя.
— Мне очень жаль, но я не работаю после часа ночи.
— Я пришел не за тем, чтоб выпить, я прошу оказать мне услугу.
— Услугу какого рода?
— Подержите это до завтра в своем сейфе. — Через узкую щель я просунул ему край свертка.
Он не прикоснулся к свертку.
— Что это за пакет?
— Здесь деньги. Много денег. — Кому принадлежат эти деньги?
— Я пытаюсь это выяснить. Возьмете их на хранение на короткий срок?
— Вам следовало бы отнести их в полицию.
— Я не доверяю полиции.
— А мне?
— Как видите.
Он взял у меня сверток:
— Я сохраню их. Для вас… Кроме того, я должен извиниться за то, что произошло тут у меня вчера вечером…
Я сказал, чтоб он о том забыл.
Дом на холме стоял темный и безмолвный. Не чувствовалось никакого движения внутри дома, все было тихо и снаружи, слышались только посвистывающие вздохи цикад, что подымались с земли и падали в траву. Я постучал в дверь и стал ждать ответа, дрожа от холода: безветренная ночь была прохладной. Впрочем, насекомые вздыхали и свистели словно ветер в ветвях осенних деревьев. Я толканул дверь. Но она оказалась заперта. Я снова постучал.
Прошло довольно много времени, прежде чем я смог различить свет в холле, тут же над моей головой зажегся фонарь входной двери, и дверь стала отворяться — медленно, дюйм за дюймом.
Миссис Стрэн, — затуманенными и покрасневшими ото сна глазами, — долго приглядывалась ко мне:
— Это мистер Арчер?
— Да… Мне надо срочно повидать миссис Слокум.
Пальцы экономки стали теребить воротничок шелкового халата. В его отворотах на груди виднелась фланелевая ночная рубашка в розовый цветочек. — Миссис Слокум умерла. — В ее хмуром взгляде я увидел горе.
— Нет, я должен увидеть Мод Слокум. Я простился с ней часа два назад.
— О, вы имеете в виду молодую миссис Слокум… Я полагаю, она в постели. Спит. Что и вам следовало бы делать сейчас. В столь позднее время…
— Я это знаю. Но мне обязательно надо ее увидеть. Не можете ли вы разбудить ее?
— Не знаю, должна ли я это делать. Она рассердится.
— Я тогда сам разбужу ее, мне придется так поступить!
— Боже милостивый, нет! — Миссис Стрэн сделала было движение, собираясь закрыть передо мной дверь, потом вдруг передумала:
— Это важно? — Вопрос жизни и смерти! — чуть не выкрикнул я, не зная, правда, чьей жизни и чьей смерти.
