— Вас отвезут, — бросил один из парней.
— Не стоит, у нас есть своя машина, — возразила Лариса.
Двое качков тем не менее эскортировали Ларису и Калягина до выхода из здания и убедились, что они дошли до «Вольво».
Как только они сели в машину и Лариса тронула ее с места, Калягин убежденно заявил:
— Теперь я полностью убежден в политической подоплеке этого дела.
Лариса ничего не ответила. Она вообще слабо разбиралась в политике, но что-то подсказывало ей, что Калягин ошибается. И что корни происшедшего надо искать в чем-то другом.
— Я собираюсь сейчас же направиться в больницу к Маточкину, — сказал тем временем Калягин.
— Поехали, — согласилась Лариса. — Я только должна позвонить мужу.
И она, остановив машину, набрала домашний номер. На том конце провода ее ожидал взволнованный Котов.
— Все нормально, можешь не беспокоиться, вернусь поздно, — кратко информировала его Лариса. — Возражений не приму, потому что сам очень часто поступал так же, если не хуже.
Котов собирался было что-то возразить, но вместо этого только пробурчал в трубку нечто нечленораздельное.
— И еще. Мне понадобится, наверное, твоя помощь. Кажется, министр печати Виталий Никитин — твой бывший однокурсник?
— Да, а что? — удивился Котов.
— Устрой мне с ним встречу. Это очень важно. По делу Валерии. Лучше позвонить ему домой сейчас, если это, конечно, удобно.
— Ну хорошо, — после некоторого раздумья ответил Котов.
— В таком случае пока, — сказала Лариса и отключила связь.
— Зачем вам встреча с Никитиным? — тут же спросил Калягин.
— Я хочу послушать все стороны, задействованные в этом деле.
— Он ничего определенного не скажет.
— Порой важными бывают и детали, — возразила Лариса, направляя машину к первой городской больнице, в которой после нападения лежал Александр Иванович Маточкин.
* * *
В отделении хирургии Ларису и Калягина встретил бородатый врач, который весьма словоохотливо объяснил им, что жизни и здоровью финансового директора «Правого дела» ничто не угрожает. Да, придется наложить около десяти швов, возможно, обнаружится сотрясение мозга средней степени, но не более того.
Калягин выслушал сообщение врача, стоя в позе Наполеона, скрестив руки на груди, и остался весьма доволен услышанным.
— Можно ли сейчас с ним побеседовать? — осведомился он.
— Почему бы и нет? — подумав, ответил бородач и сделал приглашающий жест в сторону палаты. Калягин с Ларисой прошли внутрь и увидели Маточкина, который лежал на дальней койке у окна с перебинтованной головой.
