Хочешь жить — стреляй! | страница 13
— О! Вот и Санек! — констатировал прибытие юноши один из волосатых близнецов.
— А че это вы тут все в коридоре торчите? — хмуро поинтересовался вошедший. — Ментовоз у подъезда стоит…
— Так это за нашим жмуриком приехали, — радостно поделился мелкий Макабр, который, хоть убитого вовсе не знал, явно получал удовольствие от происходящей суеты.
— Блин, каким еще жмуриком? — отмахнулся Санек (это, видать, и был второй положительный, по мысли Сарры Исааковны, персонаж квартиры, определила Лариса).
Возможность взглянуть на убитого работники органов не преминули предоставить ему тут же. Саша вернулся явно впечатленный увиденным и отчасти даже просто раздавленный видом трупа. Он пошатывался и, левой рукой охватив горло, тяжело оперся о стену. При этом лицо его приобрело вообще сероватый оттенок.
— О Боже, — простонал он.
— Вам знаком этот человек? — поинтересовался следователь.
— Мне? — Саша поднял недоуменные глаза на милиционера. — Hет. Откуда мне его знать?
— Постой, а разве ты не… — начал было Макабр. Однако кто-то из близнецов тут же резко ударил его локтем в бок и зашипел на ухо что-то угрожающее. Макабр, тут же соглашаясь, часто закивал головой.
Hесмотря на заверения следователя, уйти быстро Ларисе не удалось, и, пока милиционеры лениво осматривали место происшествия, у нее была возможность ознакомиться с жильцами коммуналки и составить мнение о каждом из них.
Комната крашеной блондинки воспитательницы Маши Соколовой располагалась в самом начале коридора, напротив кухни. Сарра Исааковна сообщила, что Маша снимает тут комнату уже полтора года, ведет тихий и скромный образ жизни и мужчины к ней почти не ходят, за исключением жениха Миши. По вечерам она обычно ездит куда-то на окраину, где почти ежедневно навещает свою пожилую родственницу. Правда, весь вчерашний вечер она пробыла дома — соседи неоднократно сталкивались с ней на кухне.
Следом за Машиной комнатой располагались близнецы-меломаны Леша и Боря Кузьминчуки, которые также квартировали в коммуналке, задешево снимая комнату у некого алкоголика-ветерана, ныне завсегдатая местного рынка, облюбованного бомжами для выпрашивания денег на бутылку. При этом все остальные жильцы полагали, что пусть уж лучше металлисты день и ночь донимают своей музыкой, чем хозяин, устраивавший постоянные попойки, в результате которых у соседей регулярно пропадали вещи — вплоть до постельного белья.
Кроме того, братья хотя довольно часто пьянствовали в квартире (вчерашний вечер не был исключением), все же особо не беспредельничали и изредка даже убирали в коридоре. Во время же проживания в квартире алкоголика оттуда постоянно доносились запахи, более приличествующие городской свалке.