— Ну, давай, подруга, колись, рассказывай. — Заерзала, усаживаясь на постели поудобнее, и добавила грозным тоном: — Да смотри не ври мне!
Я по-прежнему не могла взять в толк, о чем она спрашивает, чего требует от меня.
— Я никак не пойму, что ты хочешь услышать? И почему такая срочность? Давай еще поспим, ну хоть немножко, а?
И я стала укладываться, намереваясь еще поспать, но вдруг вспомнила и резко подскочила в кровати:
— Ой, я совсем забыла! А Саша с Таней где? Еще спят, наверное, вот черт, вставать надо.
— Ну, подруга, ты даешь! Ты бы попозже спохватилась. Они уж часа два как уехали, злые, как бесы, кофе пить не стали, в мою сторону даже не посмотрели, ну, я плакать по этому поводу не стала. Я-то думала, что ты специально не встала к их отъезду, а ты, стало быть, просто проспала! Ну ладно, хватит зевать да глаза тереть, ты будешь мне рассказывать или нет? Я вся горю от любопытства и нетерпения, а ты позевываешь да тянешься!
— Любаш, ну что ты, право! Я не выспалась, а ты пристаешь со всякой чепуховиной. Лучше пошла бы и занялась чем-нибудь хорошим и полезным.
— Вот как, значит! И чем же это я должна заняться, по-твоему?
— Вчера утром у тебя получился просто роскошный омлет. Можно было бы повторить или новое что-то придумать, да и кофе бы не помешал.
— Слушай, радость моя, да ты вконец обнаглела, теперь еще прислугу из меня хочешь сделать. А что, интересно, твое сиятельство будет делать, пока я буду готовить, опять завалится спать?
— Нет, к сожалению, спать у меня уже не получится, да если бы и получилось, разве ты дашь? Нет, мое сиятельство пойдет чистить зубки и принимать душ, а что?
— И чего я тебя до сих пор терплю, сама не знаю, иди умывайся.
Когда я пришла на кухню, там витали кофейные ароматы, значит, кофе она все-таки сварила, но омлет делать не стала. Сказала, что за мое гнусное поведение с меня достаточно и хлеба с маслом, себе она демонстративно намазала поверх масла икру. Икра меня не волновала, я к ней довольно равнодушна, но вот сыр мне потребовался, заодно достала из холодильника и сырокопченой колбаски, вот ее я любила. Завтракая, я размышляла: что же мне ей сказать? Но Люба долго ждать не привыкла и стала торопить меня вопросами:
— Ну, вижу я, что ты, сестренка, совсем запуталась с этим придурочным Сашей, а? — Получив мой утвердительный кивок, она с энтузиазмом продолжила свой допрос: — А вот шашни-то кто из вас первый начал, ты или он?
Увидев, что я чуть не подавилась кофе и никак не могу откашляться, Любаша весело хмыкнула:
